«Значит, – думал Виктор с растущим облегчением, – вылечили Тихона! А говорили… “лечению не поддается”, “вариант нормы”… Теперь не вариант. Полная норма. Все-таки гены пальцем не размажешь… Мой сын».
– А чему вы улыбаетесь? – спросила Жанна.
Виктор вспомнил, зачем он тут, и согнал улыбку с лица.
– Да нет… так… Скажите, а Тихон с вашей дочерью… давно у них?
– Совсем недавно, – сказала Жанна. – И сразу все наперекосяк пошло… Она мне врать стала, представляете?
Жанна неожиданно для себя вывалила на собеседника все: и про деньги, и про кимоно, и про театр мод. Рассказывать было просто – Виктор не перебивал, только кивал и поддакивал. А в голове у Виктора крутилась одна мысль: «Здоровый. Он – здоровый!»
Жаннину исповедь прервали шаги по коридору. Следователь оказался невысокого роста, невыспавшийся и очень недовольный.
* * *
Когда Жанна и Виктор вышли из отделения, была уже глубокая ночь.
– Я вас провожу, – сказал Виктор.
Жанна не среагировала, молча двинулась в сторону дома.
Это дало возможность Виктору чуть подотстать, чтобы оценить фигуру и походку. Впрочем, Жанна спиной почувствовала взгляд, обернулась и сказала с угрозой:
– Я сама доберусь!
– Но…
– И нечего тут пялиться!
«Ну и дура, – подумал Виктор, – я бы тебя сейчас утешил».
* * *
Через час стало понятно, что телефон Тихона скоро сдохнет. Зарядка у Арины была, но в вагоне электрички ее некуда воткнуть. Тихон нехотя выключил аппарат и посмотрел на Арину. Она глядела в окно. Судя по застывшему взгляду, ничего там не видела. Да и смотреть было не на что – сумерки превратились в иссиня-черный мрак, который изредка разрывали фонари на переездах.
Неожиданно Тихон осознал, где он и что с ним происходит.
Он едет в неизвестность. В кармане – билет в один конец. Рядом – девушка, которая ради него пожертвовала всем. Это же не просто так! Значит, она… что-то к нему чувствует?
Тихон сказал:
– Спасибо!
Арина заморгала, перевела рассеянный взгляд на Тихона, с трудом сфокусировалась.
– Ага, – сказала она. – Слушай, извини, может, я не вовремя…
У Тихона замолотило в груди.
«Сейчас признается».
– Но я должна сказать…
Сердце Тихона стукнуло особенно сильно и, испугавшись, замерло.
– Я есть хочу, – выпалила Арина.
Тихон не сразу уловил смысл. Наморщил лоб.
– Я только позавтракать успела, – пояснила Арина. – И чай на фуд-корте. Тогда есть не хотелось, а теперь вот…
Она виновато развела руками.
– А… – очнулся Тихон и пошарил в карманах. – Ну да… Мы выйдем… На следующей.
Они вышли у небольшого вокзальчика, за которым начинался поселок из одинаковых кирпичных домиков. Улицы были освещены редкими фонарями, но в большинстве окон свет уже не горел.