Барабаню кулаком по двери: «Открывай!»
Мужской крик прекращается, теперь я слышу только ее всхлипы с другой стороны. Я уже собираюсь разбить окно, но замок щелкает. Едва дверь приоткрывается, я сую ствол в грудь слащавому уебку, стоящему за ней.
— Ты обидел ее? — я вскипаю ядовитым гневом. Его глаза расширяются, он отшатывается. Чертов пьяный ублюдок.
— Нет, но ты можешь, — огрызается он и скалит зубы. Она сидит на полу в центре гостиной, осколки стекла покрывают ковер вокруг нее. Она спрятала лицо в ладони и плачет.
— С дороги, говнюк, — приказываю я. Он скрипит зубами, но отступает внутрь гостиной.
— Сядь на диван, держи руки на виду, — шиплю я, не сводя с него глаз, и хватаюсь за Хэли. — Иди ко мне, красавица.
Она вскакивает и бросается ко мне. Моя рука змеей обвивается вокруг ее крошечного тела, обнимая.
— Ты идешь со мной. Собирай сумку. Я отвезу тебя в безопасное место.
Нехотя, она отстраняется и исчезает в спальне, а я перевожу взгляд на хорька на кушетке.
— Кто ты?
Он пожимает плечами.
— Ее парень.
Я напрягаюсь от его слов, и все во мне жаждет разрядить обойму в его грудь.
— Херня, ты ее сосед Стефф?
Его молчание сказало мне все, что нужно. Когда она рассказывала о соседе по имени Стефф, я представлял девчонку[6]. Если бы я знал, что это мужик, я давно бы забрал ее с собой.
— Не смотри на нее, не трогай и, мать твою, не разговаривай с ней, — рычу я, — ты меня понял, мудак? Она не твоя.
— Она и не твоя, — усмехается он в ответ. — Маленькая принцесса — моя забота. Узнаю, что ты трахал ее, я тебя убью.
— Ну, рискни, чудик, — заржал я. — Просто рискни.
Хэли надела на плечи лямки рюкзака и собрала волосы в пучок. Она не улыбается в этот раз, и мне хочется придушить ублюдка на месте за то, что он ее расстроил. Меня ослепляет ярость, когда я замечаю красную отметину на ее скуле.
— Пожалуйста, — умоляет Хэли, видя, что я готов взорваться. — Просто уйдем отсюда, Мэд.
— НЕ СМЕЙ ТРАХАТЬСЯ С НЕЙ, — вопит Стеффан вдогонку, но мы пропускаем его крики мимо ушей.
Я слежу за его действиями, подталкивая Хэли к двери. Он не следует за нами, но я не спускаю глаз с двери, даже когда она садится на байк позади меня. Я не могу успокоиться даже тогда, когда ее руки обвиваются вокруг меня, и мы едем к моему дому. Когда мы приезжаем, на улице уже темно.
— Идем, — говорю я, когда мы слезаем с мотоцикла. Её рука находит мою, и я веду её в мое темное жилище. Внутри я первым делом зажигаю свет и снимаю с нее рюкзак.
— Выкладывай, красотка, — спрашиваю я, — этот говнюк тебя ударил?
Слезы блестят в ее глазах, и она кидается в мои объятья.