Подоткнув подол рубахи так, чтобы не мешался, я ткнула тряпку в ведро, чтобы намочить. Халк пока принёс ещё одну охапку дров, и быстро вышел, удовлетворившись моим энтузиазмом. Хорошо, приступим. Вода оказалась совсем не холодной, так разве что слегка, но руки опустить можно. Выудив из ведра тряпку, так смачно шмякнула её на пол, что самой понравилось. А чего? На ощупь она как-то не очень, к тому же грязная, хоть и не видно, но я-то знаю, что ею полы мыли. Хм… Жалко ногами мыть нельзя, они у меня тоже босые, и монстриле это возможно не очень понравится. Ладно, придётся руками.
Взялась решительно, не хуже бабули, думаю. В душе, конечно, морщилась от этого, но как говорится, захочешь жить — не так раскорячишься. Вот я и корячилась, тёрла. Даже под стол залезла, чтобы там тоже помыть. Только под лавкой и у запечного шкафа слегка махнула, потому что в углу паук сидел, а от печи жарко и почти ничего не видно. И так сойдёт. Не хватало ещё тут вкалывать, как рабыне.
В общем, у меня всё получилось. Любуясь на дело рук своих, на то, как блестит мокрый пол, я едва не лопалась от гордости. Правда, стоять теперь можно было разве что на том небольшом сухом пяточке, что остался подо мной. Я ж не любитель шастать босыми ногами по лужам. Но мне ведь никуда и не надо, подожду монстрилу здесь, чтобы прямо с порога ткнуть в то какая я молодец и как хорошо убираюсь.
Если бы знала, чем это потом обернётся, наплевала бы на всё и тихонько переждала бы бурю. Но я ведь, как распоследняя дура, рассчитывала на благодарность, стояла у дверей, ждала. А этот свин, едва зашёл, огляделся и тут же заставил переделать. Причём заставил одним только взглядом. Откуда же я знала, что тряпку выжимать надо!
Что за трудовой лагерь? Я хочу домой!!! Верните Лёлю к отцу!!! Ну, пожалуйста…
После того как я тщательно перемыла полы под надзором Халка, так что теперь с него наверняка можно было есть, получила в благодарность только полную чашку вчерашнего разогретого рагу.
И вот он настал, момент, когда поход до туалета стал для меня неизбежен. Но память о встреченном вчера волке была всё ещё слишком яркой, чтобы решиться на поход самостоятельно.
Монстрилу после его издевательств я, конечно, сильно ненавидела, но другого выбора не видела. И надо было поторопиться, потому что Халк уже явно собирался уходить: обулся, одел тяжеленный тулуп и стал подвязывать его кушаком.
— Ха-а-алк, — тихонько подёргав его за рукав, любезно обратилась я.
Зовя его мною же данным прозвищем, я надеялась только на то, что он не обратит на это внимание, приняв за вежливое обращение моего народа. А что делать, я так и не вспомнила его дурацкое имя. Помню, только первые две буквы, «ки», а дальше пробел, полный. Но не страдать же теперь моей пятой точке из-за этого, в самом-то деле.