Хорошо сказала. Прямо, аж всколыхнулась вся от позитива. Только чёго-то в перспективе так и остались крупа да ведро воды. Решив ещё раз, но уже с особой тщательностью перебрать все мешочки в импровизированном шкафу между печью и стенкой, я тут же приступила изучению содержимого. Справилась довольно быстро. А чего не справиться, когда там их и есть-то всего ничего, а остальное — банка с ложками да несколько горшков разной величины. Энтузиазма это не прибавляло.
С сомнением запустила руку в один из мешков, чтобы получше рассмотреть зёрнышки. Крупа оказалась мелкой, круглой и жёлтой. На зубах скрипела, чтобы разгрызть приходилось подолгу гонять её во рту языком, чтобы на зуб хотя бы попала. Непруха. Чёрная.
Только и осталось, что запить её топлёным снегом. А он, кстати, точнее вода из него, оказалась очень даже вкусной. Я-то было побрезговала, мало ли кто по нему бегал и чего делал, но потом всё же приложилась к полному ковшу, который, скорее всего, специально висел над ведёрком на гвоздике. Всё ж таки на улице бывала, аж два раза, снег там чистый, искрится весь, если кто где его и успел загрязнить, то далеко от нашей избушки. По крайней мере, я на это надеялась. Лёля не городская, Леля знает, что только цветной снег непригоден в пищу.
А меж тем водица разбудила во мне не шуточный аппетит. Я даже о монстре вспомнила. В смысле, подумала, что этот жлоб зелёный наверняка жрёт много, а, значит, еда в избушке должна быть. Просто я её найти не могу.
Окинув помещение соколиным взором, остановилась на печи. Такая здоровенная, пышущая жаром печь. Но меня заинтересовало в первую очередь не это, а две ниши в ней: одна побольше, что прикрыта железным полукруглым заслоном с ручкой, как у бабы Яги в сказке, куда, по идее, должны ставить горшки, а в том, что поменьше и ближе к полу было подозрительно темно. Здраво рассудив, что за то время, пока маньячины нет, вся еда в топке давно бы сгорела, я принялась примериваться к нижней, подумав, что там как раз еду спрятать хорошая идея, потому что из-за темноты ничего не видно и руку сунуть страшно.
Но не на ту напали! Лёля на таких подлостях собаку съела.
Я взялась за свою рогатулину и давай там шебуршать. Что-то определённо нашла, но понять, что именно, не смогла.
Через некоторое время с ужасом осознала, что сунуть руку всё-таки придётся. Утешала себя только тем, что никого живого и страшного там точно нет, иначе давно бы выскочил, сколько я рогатиной там ворочала.
— Иииии!!!
Нет! Не могу. Там реально огроменный провал, вдруг меня туда засосёт, а там вход в местную преисподнюю. Если уж у них сверху только снег да гигантские ёлки, какая ж чертовщина может быть внизу? Не-не-не, ни за какие коврижки не полезу. В крайнем случае, ещё пожую крупы да возвращения Халка.