Его размышления прервал телефонный звонок. Звонили по междугороднему.
— Аксель, ты меня слышишь? — надрываясь, кричал в трубку телефона Макс, хотя его было отлично слышно. — Я нашел! Этот Ланге останавливался в нашем отеле в тот же день. Его вспомнил портье.
— Побереги эмоции, — начальственным тоном, пытаясь прийти в себя, оборвал его восторги Дорфмайстер. — Как ты его найдешь и чем докажешь? Одним словом, возвращайся первым же самолетом домой. Здесь все обговорим.
— Нет, Аксель. Я сам придумал, как его найти. Я собрал пресс-конференцию местных журналистов. На ней я расскажу все, что мы с тобой разузнали, и покажу фотографию. Пресс-конференцию передадут по телевизору, фотографию увидят миллионы, и к вечеру убийца будет найден.
«Идиот, убийца найден не будет, а следствие выйдет на твоего же отца!» — еле удержался от этой фразы Дорфи. Он совсем растерял свой командный тон в разговоре с младшим Циммером.
— Я запрещаю тебе это делать, пока ты не дашь материал для собственного журнала! — вот все, что он смог придумать. («Только бы Макс не наделал глупостей в Женеве. Только бы заполучить его сюда, а там уж пусть сам папаша с ним объясняется».)
— Нет, Аксель. Извини, но дело стоит того, чтобы забыть о сенсациях. Мы с тобой выведем на чистую воду целую шайку высокопоставленных мошенников и заговорщиков. Я уверен, что Кроммер каким-то образом узнал об их неблаговидных делах, собирался разоблачить, но тут-то они его и убили. Они не пожалели его, не пожалеют никого… Ждать нельзя, а мы с тобой прославимся еще больше. Как те парни, что начали «уотергейт». Не отговаривай меня. Да уже и поздно. Я объявил о пресс-конференции. Начало через час. — И в трубке раздались частые звонкие гудки.
«Ничего не поздно», — пробормотал Аксель, скручивая в ярости диск своего нового, в стиле ретро, аппарата.
— Господин Циммер? — переспросил он, хотя и узнал голос старика. — Это Дорфмайстер. Мне необходимо встретиться с вами.
— Мне тоже надо с вами поговорить, Аксель. Ко мне пришел один из моих служащих — человек, которого я очень ценю. Он заверяет меня, что вы предали и свели в могилу его дочь. А потом надсмеялись и над его отцовскими чувствами. Знаете ли, господин Дорфмайстер, это слишком.
Не сразу поняв, о чем толкует Циммер, Аксель оборвал его на полуслове:
— Об этом мы говорить не будем. Я сообщу вам кое-что поинтереснее. У вас есть всего лишь час, чтобы остановить собственного сына, или он разрушит дело всей вашей жизни. И кончайте притворяться, вы прекрасно понимаете, о чем я говорю…
Примерно с минуту не раздавалось ни звука. Потом, когда отчаявшийся Дорфи уже хотел бросить трубку, послышалось жалобное стариковское: