- Чёрт, чайник! – я сорвался с дивана и метнулся на кухню, где вовсю парил на газовой плите «сосуд». Свисток я снял и забыл обратно вернуть на «сосок», блин, чуть газ водой не залило. Вот было бы «веселье», если бы тут всё полыхнуло.
- Не смей так поступать, когда я с тобою разговариваю!!! – в спину прокричала взбешённая джинния.
В этот момент пропиликал дверной звонок.
- Блиииин, - простонал я, схватившись за голову. – Машка!.. Так, Седьмая Ладонь Крыла, приказываю – исчезни с глаз, молчи, не шевелись и не показывайся никому на глаза, ясно?
Джинния без слов превратилась в искру и взмыла к потолку, где опустилась на одну из стеклянных украшений люстры. Уф, ну хоть одной проблемой меньше.
- Привет, милый, - Маша только переступила порог и тут же потянулась за поцелуем, потом замерла и поинтересовалась. – Фу, чем от тебя так пахнет?
- Да я только из леса прикатил, пупсик мой, там застрял в яме, взопрел, пока вытаскивал, а помыться ещё не успел.
- Ой, а с рукой что? – всполошилась она, увидев мою ватную лапу.
- Так, - спрятал я руку за спину, - когда вытаскивал, то её лебёдкой поранил. Да там ерунда, я уже в «скорой» был и перевязался.
- Дай посмотрю, - девушка попыталась развернуть меня спиною к себе, потом обойти, но я прижался к стене и прятал руку.
- Маш, ну чего ты, какой «дай посмотрю»? Уже врач всё там посмотрел, сказал не беспокоить, не трогать, так за недельку всё сойдёт и заживёт.
Машка с сомнением и озадаченностью (видимо, поведение моё сегодня сильно отличалось от обычного) посмотрела на меня, потом решила умерить свою настойчивость.
- Ладно, если врач сказал, то пускай, - с ноткой обиды в голосе произнесла она. – А я к тебе за вещами.
- Ыы?!
- В хорошем смысле слова, - улыбнулась та. – Я на две недели уезжаю в Питер, потом в Карелию.
- Сегодня?
- Завтра поздно вечером автобус. Приеду утром, нам сразу завтрак пообещали, по номерам расселить, а в девять-десять часов начнётся экскурсия. И потом чуть ли не неделю нас будут возить по Питеру. А ещё на пять дней в Карелию.
- И хочется тебе в такой сезон в ту сторону катить? Там же грязь, серость, сырость и прочий негатив, – хмыкнул я. – Опять кто-то из подружек сбил с пути истинного? Всучил горящую путёвку?
- И ничего не сбили! – возмутилась она. – Я сама захотела. Оля сказала, что последняя путёвка осталась, специально, как горящую оформила, чтобы дешевле мне обошлась. И я давно в Питер хотела скататься, все знакомые там побывали, а я нет, мы нет.
Если бы Маша была бы парнем, то к ней наиболее точно подходило бы определение «рубаха-парень». Простая-препростая девчонка, без особых тараканов в голове, не знающая, что такое по-женски капризничать по поводу и без. Пухленькая милашка с чуть вздёрнутым носиком, ямочками на щеках, карими глазами и каштановыми вьющимися волосами до плеч, сама небольшого росточка, но подвижная и юркая, как котёнок. Меня устраивала она полностью: не задавала глупых вопросов, не была плаксой, совсем не ханжа и не принцесска. Вот только под чужое влияние попадает легко. Вон как с этой путёвкой – понадобилось одной из её подружек срочно сбыть с рук «портящиеся» путёвки, премию заработать или наоборот, чтобы не получить от начальства втык за плохую продажу, и навешала лапши Машке, а та и рада.