Асиф взял меня за руку и помог сесть.
– Сделай глубокий вдох. Так, хорошо. А теперь расскажи, что случилось.
Вообще я не собиралась выдавать ему все как есть. Но не смогла себя остановить. Слова сами лились из меня. Про полицейских. Про труп. Про угрозы соседям. Когда я закончила, у меня перехватило дыхание. Асиф побледнел.
– Мне очень жаль. Наверное, я не должна была забивать вам голову, – пробормотала я.
– Не извиняйся. Я рад, что ты мне рассказала.
– Третье дерево после знака «Минавала», – произнесла я дрогнувшим голосом. – Там зарыто тело. По крайней мере, я надеюсь, что оно все еще там. Я подумала, может быть, вы или ваш отец могли бы поделиться этой информацией с нужными людьми? Вы ведь говорили, что он адвокат?
Асиф уставился на меня, потом поставил локти на стол и потер виски.
– То, что я поделюсь с отцом, еще не значит, что что-то произойдет. Но если Джавад узнает, что они напали на след, он может как-то связать это со мной. А потом, естественно, выйдет и на тебя.
– Ох, – выдохнула я. – Я даже не по думала об этом.
– Ты живешь в этом доме, Амаль. Если он узнает, это только навредит тебе.
Я вспомнила о Хазарабаде, о сожженных полях и обугленных апельсиновых рощах. Я вспомнила о Фозие.
– Все же стоит рискнуть, – решила я.
– Хорошо, я позвоню отцу, – сказал учитель. – Посмотрим, что он скажет.
– Спасибо, Асиф. Я в вечном долгу перед вами.
– Никаких долгов, Амаль. – Мгновение он молча изучал меня. – Никогда не встречал такого храброго человека, как ты, – наконец произнес Асиф.
– Я не храбрая. Мне очень страшно. У меня просто нет выбора.
– Выбор всегда есть. И сделать выбор – даже когда результат пугает тебя, – потому что ты знаешь, что поступаешь правильно, – это и есть храбрость.
За завтраком Насрин Баджи беседовала с сыном о планах на свадьбу.
– Она из хорошей семьи, – рассказывала ему мать, – и к тому же симпатичная. Что плохого в том, чтобы встретиться с ней? Ее отец тоже занимается политикой. Кто знает, к чему это приведет…
– Неужели я должен провести свою жизнь в изгнании? Здесь? – Он фыркнул. – Никакой политики! Здесь я делаю самую важную работу.
– Джавад, тебе двадцать четыре года. Хватит уже сарказма.
– Только за этот месяц я познакомился с четырьмя девушками. И не моя вина, что ни одна из них мне не подходит.
– Послушай, мы оба знаем, в чем дело. – Насрин понизила голос. – Надо оставить прошлое в прошлом, чтобы двигаться дальше. Ты наверняка встретишь ту, которая и тебе тоже понравится, но только для этого надо дать девушкам шанс.
– Хорошо, я встречусь с ней, – ответил Джавад Сахиб.