Вовчик стоял на пороге нашей квартиры в дорогущем костюме, начищенных до блеска туфлях и с модным красным галстуком, завязанным сложным узлом. Волосы моего бывшего ботаника были уложены гелем, а в глазах плескалась вся грусть еврейского народа за все столетия унижений.
– Вероничка! – Вова хлопнул ресницами и вдруг жалко скривил губы. – Мне больше некуда идти!
– Ну обалдеть теперь, – насмешливо фыркнул Никита. – Вовик, а что случилось? Комета шарахнула по роскошному особняку и пати прервалась по техническим причинам?
– Практически, – вздохнул Вова и, достав из нагрудного кармана беленький платок, высморкался в него. Сложил, аккуратно убрал обратно и поведал сенсационное: – Айвазов-старший приехал в разгар вечеринки и всех разогнал. Он… он очень недоволен.
– Потрясающе. Это даже лучше, чем комета… Только один вопрос: а мы-то здесь причем? – Данилов обнял меня за талию и демонстративно привлек к себе.
– Ты не причем. А Вероника мне друг, – пафосно заявил Селиванов и, вновь уставившись на меня взглядом побитой собаки, пробормотал: – Вероничка, мне действительно больше некуда податься. Он сказал… сказал… что отрежет мне яй… то, что делает меня мужчиной!
– Боюсь, долго искать придется, – глубокомысленно прокомментировал Никита.
А Вова продолжал:
– Если вы меня не пустите – останусь на этом самом коврике под дверью. – И он отважно сел на не особо чистый половичок, не пожалев дорогой костюмчик. – Хотя бы не на улице. И так пока я шел едва не попался каким-то афроамериканцам.
Никита шагнул вперед, присел на корточки, пристально посмотрел Селиванову в глаза и почти ласково проговорил:
– Ты же моя политкорректная прелесть. Так вот, Вовик, заруби на носу: тебе тут официально не рады. Двигай в хостел, что ли. Или попробуй вернуться к особняку и спеть серенаду под окном Лариски. Вдруг папа сжалится и согласится на ваш мезальянс?
– Иди ты!
– Так… – Я положила руку на плечо Никиты. – Хватит ссориться.
– Что? – Данилов поднялся и неверяще посмотрел на меня. – Ты действительно его пустишь?! После всего?
– Но ему некуда пойти!
– Да и пох*р, – жестко ответил Ник. – После того, что он с диском сделал, я бы лично отдал его неформалам и иным нетрадиционалам, завещая не отпускать, пока наш Вовик не проникнется различного рода интимом.
– Никита!
– Разбирайся сама, – спустя несколько секунд махнул рукой Данилов и, развернувшись, ушел в свою комнату.
Я, прикусив губу, смотрела ему вслед и вовсе не была уверена, что поступила правильно. Вернее… да, Никита во всем прав! Но нельзя же оставлять человека в беде и спать спокойно, зная, что тот ночует у тебя под дверью на коврике?!