Стоило ей закончить, как все трое уставились на меня. Поняли, значит, Лора с ботаником, кто тут главный злодей.
Я покачал головой и сообщил:
– Даже не просите, ребят.
– Чего? – не понял очкарик.
– Автографов. Я по средам их не раздаю. Так что не смотри так по-щенячьи, приходи в пятницу, придумаем что-нибудь.
– Придурок, – поставила мне диагноз Айвазова.
– Увы, – кивнул кратко. – Ты забрала единственного самородка из нашей компании. Гордись и пользуйся, пыль сдувать с его очков не забывай.
– Я бы попросил! – вклинился Селиванов.
– Место! – громко скомандовал я, и Вован, отшатнувшись, прижался к стенке между девушками.
– Данилов, не смей, – вступилась за заучку Ника.
– Больше не буду, – сразу согласился я. – Любой каприз сожительницы для меня закон.
Девушка залилась краской, но на этот раз гнева, и я даже залюбовался. Ну красота же! Пылает, едва ли не дымится! Спичку поднеси – рванет!
Именно в этот момент в наш всесторонне замечательный диалог опять вклинился Вовчик.
– Не сожительницы, а соседки.
Пародия на Шурика, блин… Почему пародия? Потому что герой советских лент был прикольным добрым парнем с отличным чувством юмора. А это – чмо в очочках.
Я подошел к Селиванову, приобнял его за плечи, всячески демонстрируя расположение, и, склонившись к уху, доверительно сообщил:
– Это как знать, Вован, как знать…
Вован поднял на меня глазоньки, в которых читалась бессильная злость и желание усидеть на двух стульях. На двух бабах.
Но Ника сейчас казалась явно менее выгодной, чем крыска-Лариска. Потому я очень, ну очень сочувствую рыжей и, конечно же, планирую по полной программе воспользоваться ситуацией.
Прогулялся взглядом по ладной фигурке соседки, притом позволяя всем заметить этот ощупывающий взор.
Лариса только презрительно усмехнулась, явно добавив еще один минус в мой рейтинг. Вероника вновь стиснула кулачки, наверняка подавляя желание вцепиться ноготками мне в глаза. Ну, а Владимир просто вздернул нос и поправил на оном очки, очевидно, решив быть выше этого.
Именно в этот со всех сторон примечательный момент нас и пригласили в кабинет ректора.
Я мигом скинул с себя раздолбайское настроение и сосредоточился на деле.
Еще вчера вечером, перед тем, как лечь спать, я изучил, к кому, собственно, нас занесло.
Ректором университета являлся Адам Браун.
Самый молодой профессор в истории данного учебного заведения, который смог занять такую должность. Гений финансов. От некоторых его операций биржу просто лихорадило несколько лет назад, так как Браун мог внезапно начать скидывать акции самых стабильных и прибыльных компаний и начать покупать у тех фирм, что годами на ладан дышали и не тонули исключительно милостью всевышнего. И спустя несколько месяцев ситуация кардинально менялась.