Давно уже пропал грузовик, шедший по мокрой дороге, пропал снежный запах, а я все еще стоял у окна и курил.
— Сынок, — окликнул меня незаметно подошедший отец. — С тобой что творится-то?
— Ничего.
— Да ведь видим мы. Не слепые.
— Вы за меня не беспокойтесь. У меня все прекрасно.
— Как не беспокоиться-то, сынок, — встряла мать. — Легко сказать… Все сердце за тебя изболело.
— Ты молчишь, а нам интересно, почему у вас с Юлией-то ничего не получилось? — кашлянув, спросил отец.
— Значит, было не настоящее, — припомнив давнишние слова Вадима, ответил я. — И вообще, дорогие мои старички, я завтра уезжаю.
— Куда?
— В Полярный.
— Ну-ну, гляди, — помолчав, сказал отец. — Тебе жить, не нам. — Он посмотрел на мать и прикрикнул: — А ты молчи! Пусть своим умом живет. И-эх! Молодо-зелено…
Назавтра я и уезжал. Шофер, худенький человечек с морщинистым и маленьким, как у старушки, лицом, погнал машину быстро, так что мне недолго пришлось видеть фигуры моих старичков, недолго мучиться: мне всегда было трудно и жалко расставаться с ними, я всегда, уезжая, чувствовал какую-то виноватость, будто не сказал им чего-то важного, необходимого для них, да и для себя тоже. Я знал, что мать сейчас плачет, а отец нарочито бодрым голосом успокаивает: «Не пропадет. Чего ты? Не на войну». Фигуры стариков пропали за увалом, и я облегченно вздохнул.
2
Почему я решил лететь в Полярный? Этот вопрос я задавал себе и в поезде, в котором я ехал до Москвы, и задаю теперь, сидя в такси, мчащемся по проспекту Мира к дому Мини Морозова, адрес которого я разыскал через справочное бюро. Кстати, почему я к нему еду? Видать, пришла пора поставить точку на целой полосе своей жизни, а это легче сделать в месте, куда меня тянуло все годы. Я не к Юлии лечу, быть может, она уже давно и не живет там, я лечу в город, который не могу забыть, в котором был по-настоящему счастлив. Ну, а к Мине? Как-никак жили в Полярном, да и любопытно взглянуть на него, каков он стал, инженер Миня Морозов.
Такси остановилось, я вышел, сверил номер дома по бумажке, выданной в справочном, расплатился с шофером и, поднявшись на шестой этаж, нажал кнопку Мининой квартиры. Открыл дверь сам хозяин. Он был одет в махровый халат, заметно пооблысел, в глазах появилась значительность и суровость. Некоторое время он вопросительно смотрел на меня, а потом закричал так же восторженно, как несколько лет назад:
— Кого я вижу?! Толька! Муза!
В коридор вышла Муза.
— Ты смотри, кто к нам приехал?! — кричал Миня, обнимая меня. — Сколько лет! Сколько зим!
— Здравствуйте, — сдержанно поздоровалась Муза.