Затем гости (и хозяева) встали и все вместе, с песнями, пошли в соседний дом, где их снова встречали полные столы и чарки, и все началось сначала. И так, как я понял, празднуют по кругу, пока сил хватит. Я выпил совсем немного, песен и игрищ местных не знал, поэтому в четвертом дворе немного загрустил, и Сергей отпустил меня домой, тем более что представлять меня уже было некому, а оправдать мое отсутствие тем, что я «с дороги» было возможно. Правда, к тому времени и оправдываться-то было уже почти не перед кем, ёкарный бабай.
Дела житейские
Когда Сергей с семьей вернулся, я, несмотря на все его возражения, дал ему минут двадцать почистить перышки и, затащив в свою комнату, заставил его отвечать на мучившие меня вопросы. Они касались, прежде всего, того, что я сегодня увидел, т. е. прежде всего питания. Ответы на них вовсе не представлялись мне второстепенными, поскольку, во-первых, мне здесь нужно будет жить, и я не должен выделяться из остальной среды, а, во-вторых, мне мою армию кормить надо будет, нужно определиться чем кормить, чтобы потом меня не обвинили в непочтении к существующим правилам, а тем более к каким-либо религиозным нормам, которые, чувствовалось, в отношении еды в средневековом Новгороде сильно отличались от правил моего времени.
Если кратко сформулировать результаты этой (садистской по мнению Сергея) беседы, то получается следующее:
Во-первых, главной пищей новгородцев были хлеб, каша и только потом шли мясо и рыба, и только в конце — молочные продукты, никакого изобилия которых на самом деле не было. Во-вторых, представления о том, как и чем питались наши предки вXIIIвеке, изложенные в различных источниках моего времени, не подтвердились, либо в значительной степени отличались от действительности в важных деталях, незнание которых могло повлечь для меня крайне негативные последствия и даже поставить крест на возложенной на меня миссии. Да-да, именно так.
Вот возьмем, как один из основных продуктов питания, мясо. В дохристианские времена на любое мясо, похоже, вообще никаких запретов не существовало. Тот же Святослав Игоревич, так вообще конину любил и, согласно Ипатьевской летописи, в походах ел ее постоянно, «изжарив на углях». Разве что крыс считали «мясом осажденных», да осуждался каннибализм и то не на всей территории, если учесть некоторые традиции у зависимых от славян «самоедов». Однако с принятием христианства в этом вопросе многое изменилось. Теперь стало допустимым, в соответствии с положениями Ветхого Завета, есть мясо только тех животных, чтоимеют раздвоенное копыто и жуют жвачку. Отсюда зайцев и лошадей (а также верблюдов), например, есть стало нельзя, поскольку они хотя и жуют жвачку, но не имеют раздвоенных копыт. Хорош бы я был со своим желанием отведать пирогов с зайчатиной. А мясо свиньи нельзя было есть, поскольку та «хотя копыта раздваивает, но жвачку не жует». Чтобы моим современникам понять отношение в XIII веке к мясу этих животных, добавлю, что оно ставилось в один ряд с мясом собак, кошек и древесной корой. Но дело не только в брезгливости. Считалось, что употребление в пищу такого мяса оскверняет не только тело, но и душу, а это было гораздо важнее. Поэтому запрещалось не только есть такое мясо, но даже к трупам таких животных прикасаться. Я, по аналогии, даже сделал вывод о том, что после установления так называемого татаро-монгольского ига во многих регионах Руси стали выращивать свинину именно потому, что в силу своих верований ее не ели ни татары, ни монголы (а значит этих животных они не отбирали). Они даже не убивали их, поскольку это не только осквернило бы их руки, но и (что для них было даже более важно), их оружие.