Карен продолжала дуться, а Марк держался ласково и виновато, словно накануне выпил лишнего на вечеринке. Когда они вечером легли спать, она и не догадывалась, что Марк представляет себе, как отвинчивает болты, скрепляющие леса, или надрезает обмотку электрокабеля на 220 вольт в подвале с высокой влажностью, или, самое увлекательное, заманивает рабочего в квартиру и стреляет в него, потому что тот приставал к его дочери. Спросите любого, вам всякий подтвердит: он ворвался в квартиру и бросился на него с кухонным ножом (его Марк вложит ему в руку после того, как все сделает). Наконец Марку удалось уснуть, убаюкав себя сценами смерти рабочего, особенно теми, в которых он душил его голыми руками.
Через несколько дней Марк признался своей ассистентке, что ищет работу, и попросил прикрыть его отсутствие в офисе. Он стал следить за собственным домом по два часа дважды в день и скоро заметил, что рабочий не особо и скрывается. Подстроенность этих регулярных встреч была очевидна для всех, кроме его дочери, а ремонтная бригада относилась к рабочему с таким же подозрением, что и Марк. Ремонтники приезжали и уезжали все вместе, набившись в ржавые пикапы с номерными знаками штата Нью-Джерси, и рабочий всегда сидел на корточках в кузове. Они болтали и смеялись по нескольку раз в день – в перерывах на кофе и во время перекуров, – но всегда без рабочего, который редко появлялся в самом пентхаусе. Работу ему поручали самую грязную и никогда не звали перекусить.
Марк продолжал слежку, не ослабляя бдительности: ее подпитывала как необходимость защитить Хизер, так и опасения, что его засекут. Он знал, что нужно заготовить хоть какое-нибудь объяснение на случай, если его заметит Карен, или Хизер, или кто-то из соседей, или человек с улицы – турист, няня, курьер, школьник или женщина в лосинах. Но никто не обращал на него внимания, и усилия Марка были вознаграждены в тот день, когда он увидел, как, вернувшись из школы, Хизер разговаривает с рабочим.
Обмен репликами инициировала Хизер, он был краток и, как показалось Марку, потряс рабочего не меньше, чем его самого. Но ни тема разговора, ни то, знакомы ли уже эти двое, ни робкий ответ рабочего значения не имели. Важно было лишь то, что дочь с дружеской улыбкой протянула свою невинную руку к пламени и что Марк не попал в поле зрения рабочего.
Справиться с подступившей паникой ему помогло только интуитивное ощущение, что благоприятная возможность вот-вот представится сама. Марк мгновенно все просчитал. Перед ним был стареющий, наверняка неквалифицированный и, вполне возможно, малограмотный разнорабочий, с трудом удерживающийся на обочине общества, без поддержки профсоюза, без денег, без какой бы то ни было защиты, занятый на очень опасной работе. Пока Марк следил, как Хизер входит в дом, стало еще холоднее и пасмурнее, но он дрожа ждал еще два часа, пока у бригады не закончилась смена и рабочий не залез в грузовик.