Потом у мамы были другие кавалеры. И один из них тоже моложе мамы. В моем возрасте десяти-одиннадцати лет рано утром он пришел к нам с чемоданом. Поскольку мама обсуждала со мной многие взрослые проблемы, вытекающие из взаимоотношений между ней и мужчинами, я, как полноправный член экипажа, зачем-то желая показать себя взрослой, хорошо зная о ее влюбленности в него, вышла в коридор и язвительно пошутила, как бы невзначай проходя мимо них на кухню, по поводу возраста жениха:
— А жених-то молодой, эх, вот вырасту и отобью.
Вскоре уже мама с женихом переместились на кухню и долго беседовали, а потом он ушел. Мама выглядела расстроенной. На мой недоуменный вопрос, почему она его выставила, ведь он ей нравится, и она сама это не скрывала, в ответ мама отрезала, чтобы я не лезла в ее дела, а потом, спустя время, добавился аргумент о том, что жених слишком молод, еще позже началось: активные воспитательные беседы проводилась со мной с месяц. Жених после того, как его выставили, перестал с мамой общаться. Мама переживала свой отказ, а виновной в этом опять считалась я. Впоследствии я стала называться «основной причиной», почему мама не стала с ним жить. Вспоминалось мне это долгие-долгие годы. Мама заявила, что именно я лишила ее женского счастья. Сейчас я сама мать, но не уверена, что одну мою глупую фразу стоило расценить настолько серьезно. Не смотря на юный возраст, уже тогда я видела противоречие между мамиными словами и поступками, и, что мама очень хочет выйти замуж. Я не понимала этого.
Через год мама привела к нам в дом знакомиться еще одного мужчину. Нам с сестрой внешне он ужасно не понравился. А так как я взрослая, а уж после двенадцати лет я решила, что имею полное право на то, чтобы и заявлять об этом открыто, и отстаивать права на собственную жизнь, я ему поставила условие, сказав примерно так, что если он маме нравится, то она может с ним жить, а вот ко мне и в мои дела, чтобы он не лез и не вздумал меня воспитывать.
— Остальное меня не касается, — сказала я маме. У меня свой «козел» — папаша есть.
Договоренность была достигнута. И второй отчим переехал к нам.
Сейчас я очень признательна ему, что он появился в нашей жизни. Оказался он физиком-ядерщиком, философом, очень умным и образованным человеком, свободно владел английским, рисовал картины. Он и я очень любили болтать друг с другом о проблемах мироздания с вечера и до самого утра. Сестра в этих беседах участия не принимала. Он, конечно, тоже назывался «козлом», но единственным «козлом» из всех маминых знакомых и не только маминых, разведенных мужчин, кто по выходным каждую неделю ездил с полными сумками навещать своих детей от первого брака, вопреки и несмотря на запрет их матери на эти встречи. Благодаря занятиям с ним мне удалось закончить восьмой класс и даже сдать экзамены на четверки. Именно он открыл мне глаза за две недели до экзамена за восьмой класс средней школы, что теоремы, оказывается, надо учить и доказывать. Мало того, он мне объяснил весь курс геометрии и подготовил к сдаче экзамена.