Однажды я сняла параллельный телефон и услышала в нем, как мама кроет моего мужа «трехэтажным» матом. Звучало примерно так:
— Ну что, дебил, #мат#, сегодня в шесть, #мат#. И не опаздывай, #мат#.
Я была в шоке. Муж никогда мне ничего об этом не говорил. Потом я спросила у него и оказалось, что это ежедневная процедура. Мама объясняла мне свой поступок тем, что любые способы хороши, лишь бы нас развести.
Мы с мужем и ребенком жили в десятиметровой комнате. Из мебели у нас стояли кроватка, диван, сервант-секретер и шкаф. Маме казалось, что в комнате неуютно. И она распорядилась мебель переставить.
— В следующий раз, когда я приду, чтоб шкаф стоял там, — заявила она.
Я не хотела перестановки. Мы обсудили это с мужем, его тоже все устраивало. И я решила оставить все, как есть. накануне следующего прихода мамы, я не спала всю ночь. Мама входит и с порога задает вопрос:
— Ну что, переставила, ведь так лучше?
На что я первый раз в жизни сказала ей, что у меня другое мнение, и мы решили оставить все, как есть. На мамином лице пронеслась такая гамма чувств, которую я не берусь описать.
Но ответила она спокойно:
— Хорошо.
Скандал она мне устроила к вечеру по телефону. Основанием для скандала стало что-то другое, но разговор как-то сам собой «сполз» к шкафу.
Родился ребенок и встал вопрос прописки. Я и сестра, естественно, были прописаны в двушке у мамы, муж у своих родителей. Ребенка по закону можно прописать или к матери, или к отцу. Мы решили прописывать дочку к отцу, моему мужу, в их двухкомнатную квартиру, в которой были прописаны двое, отец мужа и сам муж. Сходили в ЖЭК, сдали документы. Раздается звонок:
— Ну что с пропиской? — звучит металлический голос мамы на том конце провода.
— Прописываем к отцу, — отвечаю я.
— Ты что? Он будет с тобой разводиться… и отсудит у тебя ребенка. Ты не работаешь. Ты не знаешь этого «козла», — посыпались заявления мамы.
— Мама, мы только поженились, какой суд, о чем ты? Пусть у ребенка хоть будет надежда на жилплощадь, — говорила я.
— Ты можешь быть идиоткой и распоряжаться своей жизнью, как знаешь, а я не позволю отобрать у тебя дочь. Собирайся, иди в ЖЭК, забирай документы, — орала она.
— Я не пойду, — уперлась я.
— Ну, тогда пойду я, — отрезала мама.
— Пожалуйста, — огрызнулась я в полной уверенности, что документы ей никто не выдаст, не положено. И что вы думаете? Через полтора часа мама кидала мне эти документы в лицо, говоря, что она спасла мне ребенка. Что она там устроила, чтобы ей все же выдали документы, я боюсь и представить. Единственно, сразу за ее приходом мне позвонили из паспортного стола и дрожащим не то от злости, не то от расстройства голосом спросили, донесли ли эти документы до меня.