Удар был страшен… Мог бы сказать я, если бы не адамант. Копьё просто прошло сквозь шкуру, мышцы, кости, сухожилия и на какое-то время упёрлось рогатиной в мишкину шубу, а потом полезла дальше. Выручало копьё, чья длинна — почти два с половиной метра, позволяла мне пожить ещё немного. Вдруг топтыгин как-то дёрнулся, на мгновение застыл, а затем рухнул, как подкошенный. Не знаю, что произошло, то-ли я попал в позвоночный столб и мгновенно вырубил зверя, то-ли попал точно в сердце, что точно мне не известно. Ясно одно — с везением больше шутить не стоит. Если такой здоровый зверь залез в грот, и питается падалью, значит где-то рядом есть такой же, только моложе и сильнее. Странно также то, что молния в этот раз не приложила жертву. Скорее всего гора не может пропустить удар сверху. Значит для пещеры нужно что-то другое, может быть какая-нибудь огненная штука, хотя молния гораздо эффективнее. Я же не хочу потом ковыряться в обгоревших останках. Кстати, а что там Потапыч жрал?
У меня сегодня день открытий. Несомненно, мишки в случае голода и отчаяния могут жрать падаль, но в данном случае падалью был гуманоид. По некоторым частям не обглоданного тела можно было понять, что это как раз представитель тех самых неандертальцев. Сколько дней я не был в гроте? Есть такое ощущение, что медведь напал на свою жертву где-то в лесу, а затем притащил её в грот для того, чтобы спокойно сожрать. Вот только размер взрослого первочеловека достаточно большой для того, чтобы схарчить его за один раз. Поэтому, он и протух. Плохой сигнал. Дважды плохой. Трижды плохой. Во-первых — рядом живут мишки-людоеды, Во-вторых — по моему лесу бродят неандертальцы, В-третьих — где-то должен бродить молодой самец, здоровее и сильнее этого старого топтыгина.
Значит нужно ускоряться со стройкой. От медведя я думаю взять только шкуру, зубы и когти. Мало ли для чего это может пригодиться? К стати, свежевальным ножом, который я взял с собой для ковыряния золота, я вырезал один клык медведя (который был более целым, ибо у старых мишков клыки тупые и некрасивые) и обмотал его кусочком проволоки (золотой), которая осталась у меня после изготовления лампочек (одна сейчас валялась рядом), а свободный конец проволоки я примотал к одному из торчащих кусочком лягушачьего шнурка. Потом писалом, которое также таскал в сумке, нацарапал на клыке «Славная победа». Ни чего не хотел этим сделать, просто оставил метку на память, по, похоже, у копья были свои мысли на этот счёт, потому, что после радужного блеска, золото вдруг поплыло, обхватило клык с окровавленной стороны и прочно слилось со шнурком, как бы став его продолжением. Получился эдакий золото-костяной наконечник тёмно-зелёного шнурка. Копьё при этом мелко задрожало и несколько раз сверкнуло разноцветными отблесками. Попробуем изучить, что-же получилось: