Чернышева хотела было сказать Василию, что у нее в звене будут двое с автоматами. Если уж и они ее не защитят, то от ее пукалки проку не будет. Хотела, но тот уже скрылся за поворотом коридора. Так уж и быть, для очистки начальственной совести она эту штуку возьмет. Карман не оттянет, хотя могли бы и кобуру дать. Хотя, может, в рюкзак?.. Нет, его на всякий случай надо держать свободным.
Через полчаса они уже ехали по вымершим улицам.
Их отделение сократилось до звена — вшестером они вольготно расположились в кузове и кабине бывшей «скорой помощи». Больше народу не требовалось, да и иначе не осталось бы места под ценный груз.
Полноприводный УАЗ был для таких вылазок машиной почти идеальной. Транспортное средство большей грузоподъемности не требовалось — всетаки не уголь везти, а проходимость была достоинством, которое трудно переоценить. Ведь теперь почти все асфальтированные дороги разом превратились в бездорожье, даже те, где не торчало ни одного застрявшего автомобиля и ни одного упавшего обломка.
Дело было не только в снеге. Повсюду в черте города само дорожное полотно вздыбилось, покрылось широкими трещинами и колдобинами. Если некоторые из них представляли опасность для колеса или моста, то в других могла по самую крышу скрыться легковушка. И поминай как звали. Разведка докладывала, что по мере приближения к эпицентру эти разрушения становятся все сильнее.
Звено было сборной солянкой. Возглавлял его младший лейтенант Ефремов, самый молодой из офицеров, но мужик упертый и непреклонный, которого «парнем» язык не повернется назвать. Он тоже принадлежал к породе тех, кому нечего терять. Он никому об этом не говорил, но в замкнутом пространстве слухи циркулируют быстрее, чем воздух. И даже если ты ничего не расскажешь сам, окружающие все равно выведают твою подноготную.
Девушка знала, что его жена и ребенок в тот самый момент находились где-то неподалеку. Поэтому он имел редкую возможность, которой были лишены другие, — не абстрактно «потерять» их, а убедиться во всем самому во время очередной плановой операции. Сама Маша от такой возможности с радостью отказалась бы.
Как дозиметрист Чернышева перед каждым выходом раздавала звену, а раньше — отделению индивидуальные дозиметры, а по возвращении снимала с них показания. Ее уже дня три терзали смутные подозрения, что Павел химичит со своим приборчиком, нарочно занижая полученную дозу. Уж слишком маленькая она у него получалась для такого количества выходов. А ведь с него сталось бы. Зарядное устройство, с помощью которого можно было обнулять показания, находилось в рюкзаке у командира. И тот мог скручивать свой счетчик как душе угодно.