Свет с востока угас. Саша снова оказался в темноте. Через десять минут он достиг реки Оби.
Нет, он был лишен этого зрелища — панорамы погибшего города, раскинувшегося по берегам застывшей водной артерии. С первых дней ночи мир для него замкнулся в сфере радиусом в двадцать метров. А до места, где начинается сплошная застройка, отсюда было километра три. Правда, то, что не могли видеть глаза, дорисовывало воображение.
На противоположном берегу, теперь уже в трехстах пятидесяти километрах, был Сашин настоящий дом, там же лежала страна мертвых, место, из которого не возвращаются. Если это так, то река перед ним зовется Стиксом, а гдето рядом его должен ждать Харон со своей лодкой. Вот только Саше нечем платить за переправу. Не сделают же для него исключение? А может, даже не Стикс, а Лета, река забвения. И из нее он должен испить черной ледяной водицы, чтобы стереть остатки воспоминаний о былой жизни.
Саша знал, что гдето здесь должен быть новый автомобильный мост. Должен, но, увы, не обязан. Если не считать мостом хаотическое нагромождение бетона и железных конструкций. «Сжечь все мосты» — когдато он любил это выражение, хотя у самого никогда духу не хватало так поступить. Даже уезжая из родного города «навсегда», Данилов держал в голове план отступления, этакого возвращения блудного сына. И вот теперь он его запоздало выполнял.
Но порвать с прошлым окончательно — на это он никогда не решался. Чаще всего у него не хватало воли, чтобы принять решение, и Саша полагался на судьбу. Именно она сжигала или разводила мосты то перед ним, то позади него, направляя движение его жизни, как бег морской свинки в стеклянном лабиринте.
Вот и сейчас Данилов знал, что в относительной близости от этих мест находятся два других автомобильных моста. Но для того чтобы их достичь, надо будет идти через зону сильных разрушений, кварталы сплошных руин. Он не был уверен, что вынесет это морально и физически. К тому же вряд ли тем сооружениям повезло больше, чем этому, ведь их строили еще в советские времена.
Зато совсем рядом был мост железнодорожный. И если уж какой-то из мостов уцелел, то это должен быть он. Учитывая проходящий по Транссибу грузопоток, его должны были возводить с расчетом на куда большую нагрузку. Александр очень надеялся, что он не ошибся. Иначе ему придется просто повернуть назад.
Приближаясь к цели, Данилов переключил фонарь на режим «дальнего» света. Для обычных случаев он обходился «экономичным» — более слабым, зато позволяющим не привлекать к себе лишнего внимания. Но когда нужно было чтото хорошенько рассмотреть издалека, он не годился.