— А что, я должна была верещать, как половина Института благородных магесс? — спросила с вызовом.
— Ну, нет, — почесал затылок недомаг. — Просто олофы и, правда, когда голодные, очень злые.
— Зачем тогда вы стали запускать их в окна спален магесс?
— Не всех магесс, — хмыкнул Витор. — Я, конечно, в элите не состою, но всем известно, что запуляли их только в окна первокурсниц.
— Зачем?
— Считается, что вы более подвержены стрессам и вас проще напугать, — пояснил маг.
— Αга, — задумчиво произнесла, — то есть те из нас, у кого нервная система слабая, должны были бежать из института как от огня?
В ответ Витор лишь плечами пожал.
— Вит! — крикнул один из незнакомых мне пока парней и, поравнявшись с нами, положил руку на плечо своего товарища. — Это не честно!
— Что именно? — не понял парень.
— Ρ-р-р-ру? — видимо, то же самое спросил и Пушистик.
— Ты завладел вниманием единственной девушки нашего института и считаешь это нoрмальным? — притворно возмутился незнакомец.
— Разумеется.
— Но это не справедливо! — воскликнул темноволосый парень и, убрав свою конечность с плеча товарища, завладел моей ладонью.
К слову сказать, волосы у него были такие же как у профессора Рассена. До того злосчастного эксперимента… В том плане, что они были черными. А вот у Лефа… Нет, седина его шевелюру за эти годы не окрасила, но… Не надо было экспериментировать с отцом, изобретая элексир подавления воли нежити. Ладно, папа тогда как следует подпалил свои зеленые волосы, но Леф… Он раньше, как и Шайта, был обладателем черных как вороново крыло волос, а потом… Не знаю, как так получилось, но теперь вороново крыло напоминают только отдельные пряди, остальные же окрасились в шоколадный цвет. Α уж в каком виде ГЛΑВА семейства Хартен и дядюшка Лефан выходили из лаборатории…
Мы тогда с мамой сидели в гостиной и пытались заняться вышиванием. Отдохнуть от магии, учебы, работы. И вот сидим мы такие, расслабляемся, а тут… Папа с Лефан выходят, головы у них дымятся, волосы дыбом, как будто током как следует приложило, лица в копоти и запах… Еще неделю мне всюду чудилось это зловоние. Тогда-то профессор Рассен и перестал быть жгучим брюнетом. И сам в этом виноват! Да и те прядки, что напоминали о былом цвете, прятались где-то на макушке и все уже и забыли, что он когда-то был другим.
— Меня зовут Джаст, — представился маг и поцеловал мои пальчики.
Я зарделась и потупила взгляд. Приятно-то как…
— Вам особое приглашение нужно? — раздался раздраженный голос от входа в аудиторию. — Живо по местам!
И чего он такой нервный? Звонок ведь только что прозвенел.