Я взяла Гену под локоток и повела в обратную сторону.
— Меня тоже заинтересовало, что это за агрегат, — кричала я прямо в ухо сторожу. — Оказалось, такая машина мудреная, последнее слово электротехники. Работала бы беззвучно, цены бы ей не было…
— Как же Лизавета, — Геннадий кивнул в сторону ее двери, — все это выносит? Она ведь жутко капризная.
— С трудом. Елизавета Константиновна звонила Дмитрию, жаловалась на Алену, что она специалиста такого шумного прислала, но, похоже, сын смог убедить ее, что без него не обойтись, поэтому надо потерпеть. — Мы дошли до лестницы, там было уже тише, поэтому можно было не кричать. — В общем, она надела наушники и стала что-то слушать.
— Не знаешь, это надолго? — поинтересовался Гена.
— Без понятия.
Сторож не спешил спускаться вниз, потоптавшись у лестницы, он спросил:
— А кормить нас сегодня будут? Надя к обеду вернется?
— Она сегодня в отгуле, но я думаю, на кухне что-нибудь найдется.
— Как-то неловко без спросу там шарить.
— Вот ты где! — раздался снизу голос Клавдии. — А я тебя, Гена, по всей территории ищу.
— А что случилось-то?
— Обедать хотела позвать. Надя меня попросила подменить ее, она позавчера за меня здесь вкалывала, а я сегодня — за нее.
— Вот это дело. — Геннадий запрыгал вниз аж через две ступеньки.
— Женя, не знаешь, рабочего кормить надо? — поинтересовалась домработница.
— Не в курсе.
— Ты бы спросила у Лизаветы. Если надо, то я его вместе с мужиками нашими покормлю, а вам двоим стол, как обычно, накрою.
— Хорошо, я узнаю насчет электрика.
Пока мы разговаривали, шум прекратился. Едва я подошла к двери Лизаветиной комнаты, она приоткрылась.
— Спасибо, что прикрыла, — довольно мягко произнесла Андреева. Похоже, она уже не злилась на меня за то, что я помешала ей сбежать.
— Клавдия интересуется, надо ли кормить Николаса.
— Еще как надо! — послышалось из глубины комнаты.
— Прости, дорогой, но тебе придется обедать с прислугой.
— Хорошо, не с собаками. — Николас рассмеялся собственной шутке.
— Ник, как тебе не стыдно, ты же знаешь, что произошло с нашей псиной, ее засосало в омут.
— Прости, Лизон, я забыл.