- Норс, ты же из этих мест. Когда эту дорогу построили? – спросил Питер Винс прищурившись. Была у него такая необычная привычка. При обращении к кому-то Винс обязательно прищуривался. Я сперва этого не замечал, но спустя неделю стал больше узнавать своё новое окружение и подмечать некоторые их особенности. Почему-то я сперва думал, что у него проблемы со зрением. Но на само деле все было намного сложнее. У Винса это была выработанная годами мимическая реакция на разговор с кем-то, в конце концов превратившаяся в своеобразный рефлекс. Винс даже не замечает, что сейчас, как и всегда, прищурился.
- Ещё при прадедушке нашего прошлого короля, - с ленцой ответил Норсен Дирзк, мужчина лет тридцати с усталыми серыми глазами и постоянной грустной улыбкой, которая всегда украшала его простое лицо, увенчанное тонкими каштановыми волосами, выбивающимися из-под овального шлема с наносником. – Лет двести назад.
- Вот тогда-то она в последний раз и ремонтировалась, - заключил Питер и натянул упавшую за спину соломенную шляпу, купленную в какой-то из деревушек, где мы останавливались на ночлег с отрядом. Этот предмет гардероба полностью приковывал моё внимание каждый раз, когда я смотрел на Винса. Это как дать балерине двуручный меч и заставить её танцевать с ним. Все взгляды неуклонно буду следить за движениями этой железяки. Примерно такое же впечатление вызывала эта шляпа, натянутая на голову воина в полном доспехи. Этот головной больше бы подошёл какому-нибудь крестьянину, но точно не Винсу с его пластинчатом доспехом и черным плащом.
- Не думаю, что она бы смогла продержаться столько времени без какого-либо вмешательства, - со здравым скептицизмом сказал я и оглянулся назад, стараясь рассмотреть основной отряд, движущийся в полукилометре позади. Но единственное, что я смог увидеть это пустую дорогу, тянувшуюся между высокими деревьями и редким кустарником.
Мы вчетвером были так сказать разведывательным отрядом, двигающимся постоянно впереди. Самым большим плюсом этого было то, что дорожная пыль практически не поднималась вверх и не успевала дойди до моего носа. Правда сегодня почему-то было совершенно наоборот.
- Гномы, - Норсен протянул одно слово и замолчал, заставив меня болезненно поморщиться. Дирзка можно было описать одним емким словом – эргономичный. Он никогда не делал ничего с полной самоотдачей, а прибывал в таком полу расслабленном состоянии. Этакий ленивец в человеческом обличье. Но в следующий миг Норсен смог меня слегка удивить, продолжив говорить всё тем же скучающим голосов, будто бы ему безразлично всё происходящие, без какой-либо эмоциональной отдачи, но с какой-то неуловимой интонацией, которая появилась в его голосе.– Проклятые коротышки!