Закончив собирать свои вещи, я вылил остатки воды из маленького котелка, в котором обычно заваривали какие-то незнакомые травы, на почти потухший костер и отправился седлать лошадей. Всего коней было десять. И ими всеми предстояло заняться именно мне. Эта работа всегда доставалась только одному человеку, никто другой сюда раньше меня не приходил. Сколько бы раз я не закрывал глаза и не отправлялся в мир сновидений обычно все было до зубного скрежета однообразно. Легкий завтрак, недолгие сборы, седлание лошадей и дорога.
Последняя лошадь, к которой я подошёл была моей. Серая кобылка с умными карими глазами ждала меня стреноженной. Её хозяин, то есть тот, чьими глазами я сейчас смотрел, не любил привязывать её как это обычно делалось к импровизированной коновязи, поэтому иногда приходилось отправляться на её поиски. Также случилось и сегодня. Пришлось немного пройтись по обочине дороги, удаляясь от основного лагеря. Она нашлась на маленькой полянке. Благо эти поиски никогда не занимало много времен. Погладив её по шее, я дал ей небольшое яблоко, которое она с аппетитом схрумкала. Отведя её ко всем остальным лошадям, я приступил к делу. Животное застыло. Как только я закончил цеплять свои вещи к седлу, показались все остальные члены отряда, будто бы каким-то внутренним чувством определившие, что я закончил.
За долгие полгода этих сновидений, я всех успел выучить, будто бы сам стал одним из них. Вот на двух гнедых жеребцов вскочили двое арабов. Именно так про себя решил я называть этих двоих. Все из-за их внешности: смуглые с черными как смоль волосами, прямо исконные жители Аравийского полуострова, выходцы либо из Египта, либо из Ирана. Эти двое резко контрастировали на общим фоне, поэтому я решил начать именно с них. Слишком уж они выделялись из всего отряда.
Большая часть этого отряда были светловолосые и неуловимо похожие друг на друга. Нехитрыми логическими умозаключениями я пришел к выводу, что эти шесть человек представители одного народа. Строение лица, привычки, жесты. Об этом говорило практически все. На их дочерна загорелых лицах очень хорошо выделялись ярко-голубые глаза. Среди всех них выделялся только один. Про себя я окрестил его «Здоровяк». Ничего другого при взгляде на него в голове не возникало. Он словно айсберг возвышался над всеми, а с его шириной плеч можно было спокойно выбивать дверные косяки. С собой этот громила постоянно носил огромный двуручный топор, который в его руках казался зубочисткой.
«Толстяка», думаю, ни с кем иным спутать просто невозможно - он единственный из всех присутствующих мог похвастаться необъятным пузом, вместившим в себя не одну бочку пива. Именно сейчас он встал рядом с конем, в мгновение ока оказавшись в седле. Что с его комплекцией вызвало только удивление.