Потом мы начали рассматривать среднюю часть долины и нашли широкую реку о многих рукавах с прекрасными островами и водяными птицами разных пород. Многочисленнее всех был род серого пеликана; также очень часто показывался пестрый журавль с необыкновенно длинными ногами и носом. Очевидно было, что они занимались отыскиванием корма, и мы некоторое время наблюдали их движения в надежде увидеть лунную рыбу. Но, хотя это нам и не удалось, а все-таки мы легко угадали, зачем они так глубоко погружали в воду свои длинные шеи. У верхней части одного из сих островов видели мы странное амфибообразное создание круглого вида, которое с большой скоростью катилось поперек каменистого берега и исчезло у нас из глаз в реке, делающей поворот около этой оконечности острова. К несчастью, мы принуждены были оставить эту прекрасную плодоносную долину неисследованной, оттого что в атмосфере Луны начали скопляться облака, между тем как наша была чиста и ясна. Уж одно это было любопытным открытием, потому что наблюдатели, находившиеся в дальнейшем расстоянии или, лучше сказать, снабженные не столь отличными инструментами, оставили до сих пор под сомнением или даже отвечали отрицательно на вопрос, имеет ли Луна влажную атмосферу.
Месяц стоял низко и начал заходить. Доктор Гершель заметил, что увеличивавшееся преломление лучей будет препятствовать удовлетворительному дальнейшему продолжению занятий, и наши умственные силы были так утомлены от постоянного напряжения и возвышенного наслаждения, чувствованного нами, что мы взаимно согласились призвать наших товарищей, бывших у выпуклого стекла, и наградить их за беспрерывное внимание несколькими полными бокалами лучшего ост-индского вина.
Мы с сожалением оставили прекрасную долину красных гор и назвали ее, из уважения к нашему царственному покровителю, по его гербу “Долиной единорога”. Ее можно найти на карте Блунта в самой середине, между морем Изобилия (Mare foecunditatis) и Нектарным морем (Mare nectaris).
Ночи 11 и 12 были облачные и неблагоприятны для дальнейших наблюдений, но в две следующие 13 и 14 Января открыли мы других животных; эти открытия должны быть для каждого чрезвычайно любопытны». Мы сообщаем их, сохраняя в точности красноречивый язык нашего достойного повествователя.
«Удивительные открытия, сделанные нами во время наблюдений в первую ночь, — говорит он, — и блистательные надежды, которые они нам впредь подавали, соделывали нам каждый час лунного света драгоценным; не быв одарены философским терпением, мы не могли не сожалеть, будучи лишены этого света в продолжение двух облачных вечеров, хотя и принуждены были обратить должное внимание на сооружение прибавочных подпор и связей к выпуклому стеклу в 24 фута, которое немного было поколеблено сильным ветром, бывшим 11 числа утром. 15 Января ночь была чрезвычайно ясная и приятная. Месяц взошел на небе в блистательном великолепии, и окружавшие его звезды уступили ему неограниченное владычество над небосклоном. Так как то был предпоследний вечер в этом месяце, в который мы могли наблюдать западную его сторону по причине наступившего продольного колебания, то доктор Гершель уведомил нас, что он направит наши наблюдения на №№ 2, 11, 26 и 20 по блунтовой карте Луны, которые в новейшем каталоге известны под названиями Эндимиона, Клеомена, Лонгрена и Петавия. Он решился посвятить эту благоприятную ночь внимательному рассматриванию их, а также и пространств, находящихся между ними и краем.