О жителях Луны и других достопримечательных открытиях (Локк) - страница 20

^{>Обитатели Луны. Иллюстрация из Hanes у Lleuad, издания «Великой лунной мистификации» на валлийском языке (1836).}

Волосы на голове были густые, курчавые, но короткие, темнее, чем на теле, и лежали в двух странных полукружиях над висками передней части головы. Ноги их могли мы видеть только тогда, как они их поочередно подымали; судя по нашим замечаниям, они казались тонки и очень выдавались у пят.

Эти создания, проходя на полотне, казалось, разговаривали между собой; их жесты, в особенности же изменявшиеся движения рук и ног, казались страстными и важными. Мы из того заключили, что они благоразумные существа, если не стоящие на столь высокой ступени, как другие, найденные нами в следующем месяце на берегах Залива радуги, то все-таки способные изобретать и делать искусственные произведения. Ближайший к ним вид представил их еще яснее. То было на берегу небольшого озера или большой реки, которую мы видели в первый раз вниз по долине к большому озеру; на восточной стороне возвышался небольшой лес. Несколько тех созданий перелетели через воду и легли, подобно распростертым орлам, у опушки леса. Теперь мы могли заметить, что их крылья одарены были способностью расширяться на значительное расстояние и походили строением на крылья летучих мышей; они были из полупрозрачной эластической кожи, которая расширялась на криволинейные подразделения посредством полупоперечников, соединенных кожей с плечами. Но нас более всего удивило то, что перепонка висела книзу от плеча до самых ног, хотя постепенно и уменьшалась в ширину. Казалось, что лунные жители действовали крыльями по произволу, потому что, купаясь, быстро их расширяли, махали ими, как утки, чтоб отрясти воду, и потом столь же проворно их складывали. Дальнейшие наши наблюдения касательно привычек этих созданий (обоего пола), привели к столь замечательным результатам, что я предпочитаю предоставить самому доктору Гершелю первому предложить их публике в собственном сочинении, где, как имею причину думать, они будут описаны со всей точностью и полнотой, несмотря на недоверчивость, которую должно возбудить это описание. Вскоре эти три семейства распростерли почти в одно время свои крылья и скрылись в темных углах полотна прежде, чем мы успели прийти в себя от удивления. Мы назвали класс этих созданий ученым именем «Vespertilio-homo или Двурукий нетопырь»; они, без сомнения — невинные, счастливые твари, хотя некоторые из их забав трудно было бы согласить с нашими земными понятиями о благопристойности. Саму долину назвали мы Рубиновым Колизеем, чтобы намекнуть на ее удивительную южную границу, усеянную на пространстве шести миль пурпуровыми крутизнами вышиной в 2000 футов. Так как ночь или, скорее, утро далеко подвинулось, то мы и отложили до другого случая поездку нашу в Петавий (№ 20)».