Действительно, приподняв над травою страшную морду, медленно двигая ластами и волоча толстый хвост, животное приближалось к палатке, — земной аллигатор в сравнении с ним мог бы считаться красавцем: у этого даже не было задних лап.
— Ну что ж, угощайся! — сказал Косицкий и положил палец на спусковую кнопку, но тут получил удар по руке… Бластер дернулся, выпуская заряд. Воздух вздрогнул. Над туманной равниной пробежал омерзительный шелест смерти. Было видно, как шагах в десяти от животного вздыбилась почва, а сам глупыш, подброшенный взрывом, сверкнул над кустами желтым глянцевым брюхом.
— Напрасно вы помешали, — спокойно сказал Косицкий. — Хватит могил! — во взгляде Громова появилась угроза.
— Ерунда! — усмехнулся Косицкий. — Так попросту безопаснее. Не хочу, чтобы эти твари лишили вас продовольствия.
— Вы убийца, Косицкий! — старик сжимал кулаки. — Ну-ка летите отсюда! Скорее!
— Громов, не сходите с ума из-за какой-то рептилии! Оставьте свои сантименты. На непокоренных планетах один закон: кто кого! Вы — человек и не имеете права никому уступать. Было бы глупо взять и позволить этим тварям сожрать себя.
Громов смотрел на Косицкого, но думал о своем. Еще каких-нибудь лет двадцать назад он сам мог бы сказать то же самое… Тогда он тоже поминутно хватался за бластер и находил всякий раз оправдание… Но теперь ему было от этого стыдно и гадко. Не потому ли, что старые люди смотрят на жизнь иными глазами: то — ли прощаясь с нею, то ли надеясь найти окошко в бессмертие.
— Улетайте! — повторил он. В темных его глазах под густыми седыми бровями снова была толька скорбь.
— И не подумаю с вами задерживаться! — крикнул Косицкий. — Я перестал понимать вас, Громов, — с обиженным видом он полез в гравилет, и Громову стало его жаль.
— Послушайте, Громов, — добавил Косицкий, уже закрывая люк, — дней через десять я постараюсь вернуться… и не один!
Машина как будто вздохнула, всплыла над синими мхами, над, маревом алицы, покачиваясь, скользнула над палаткой, зависла на миг над кустарником… и, подернувшись дымкой, растаяла в воздухе.
Громов остался один, но не двинулся с места, неожиданно вспомнив слова, которые слышал мальчишкой.
Незнакомая женщина кричала когда-то над маленьким гробиком: “Пустите меня в могилку! Положите меня рядом с доченькой! Я буду за ней ухаживать!” Вот какой страшной явью обернулась теперь для него эта чужая мольба!
Аллигатор лежал на спине. Его гладкое брюхо лоснилось, как у жабы. Длина животного вместе с хвостом составляла не больше трех метров. Лапы — ласты были прижаты к морде, словно глупыш прикрывался.