Перестройка пришла на флот, как обычно приходит чума: внезапно и беспощадно. Вначале на построении 118-й бригады охраны водного района (ОВР) комбриг с металлом в голосе объявил во всеуслышание, что водка — это страшный яд. Зная давнюю и стойкую приверженность самого комбрига к зеленому змию, все его речью были несказанно удивлены.
— Наверное, головой заболел! — подали голос сочувствующие из задних рядов.
— При твердом рассудке до такого ни в жисть не додумаешься!
С задними рядами немедленно согласились и передние:
— Скорее всего, вчера и перебрал!
Лаконичного и грустного комбрига, тем временем, сменил куда более словохотный оратор — начальник политического отдела. Призвав к авторитету партии и, обрисовав в общих чертах всю сложность и противоречивость международной обстановки, а также агрессивность блока НАТО на Балтийском театре военных действий, он затем, ни с того ни с сего, но решительно, объявил бригаду зоной тотальной трезвости.
Тут уж развели руками даже видавшие виды мичмана.
— Какой такой трезвости? — не мог никак уразуметь сказанного древний ветеран дивизиона тральщиков старший мичман Анисимов, помнивший еще легендарные наркомовские сто граммов.
— Тотальной! — повторили в ухо старику.
— И удумают же! — поник головой ветеран. — Сколько прослужил, но такого что-то и не упомню!
— Это когда все друг за другом следить будут, чтоб никто лишнего не принял! — объяснил ему доходчиво суть устрашающего термина дивизионный минер.
— Вот сподобил бог дожить до страшных времен! — горестно вздохнул ровесник Кронштадтского мятежа и тайком перекрестился.
На своем веку герои-овровцы видывали, казалось, немало всякого и удивить эту отпетую публику было чрезвычайно трудно, однако, на сей раз выступление начальства потрясло всех.
— Если это не понарошку, а всерьез, то через пять лет от нашего родного ВМФ останутся рожки да ножки! — провидчески высказал глубокую мысль известный теоретик и аналитик дважды снятый и трижды разжалованный капитан-лейтенант Пигулевский.
— Как же мы после морей без кабаков-то будем? — не на шутку заволновалась бесшабашная офицерская молодежь.
— Как же мы теперь без шила? — взгрустнули растревоженные душой и сердцем командиры кораблей.
А с трибуны неутомимый начпо все говорил и говорил хорошо поставленным голосом:
— Все мы отныне проводники трезвой линии. Каждый из нас теперь должен испытывать классовую ненависть к алкоголю как к американскому империализму, ибо последний и есть главный распространитель этой общечеловеческой заразы! Вступая на путь решительной борьбы за здоровый образ жизни, генеральный секретарь требует от нас пить как можно больше фруктовых соков и проводить вечера трезвости! Ну а для особо несознательных мы заменим этиловый спирт на метиловый! Пейте за наше здоровье и вываливайтесь быстрее из перестроечных рядов на кладбище истории!