Обернувшись, я закинула на Кирилла и руку, и ногу, а потом вообще переползла к нему на грудь, вдыхая самый лучший аромат – запах его тела.
– Нет-нет, спасибо. У нас закончилось лекарство от изжоги, – рассмеялся он, подхватывая меня под ягодицы. – Ммм, так мы еще не пробовали, – примерялся, вжимаясь в меня своим телом.
– Хам! По какому случаю цветы и конфеты?
– А для этого обязательно должен быть случай? – наглые ладони пробрались под футболку и направились вверх, но я перехватила их.
– Ты их украл? – спросила в шутку, но по глазам поняла, что так оно и есть.
– Собирайся, пойдем прогуляемся.
Несмотря на то, что я фактически жила у Кирилла весь месяц, мои вещи здесь можно было пересчитать по пальцам. Не хотела ничего привозить, чтобы он вдруг не подумал, что я навязываюсь. Нет, предпочитала считать, что мы до сих пор ни в чем друг другу не обязаны. Так сердце будет меньше болеть, когда сказка закончится. А она ведь закончится – по-другому и быть не может.
Черные брюки, сапоги на шпильке, белая водолазка. Светло-коричневое пальто легло поверх плеч. Мне нравилось привлекать к себе внимание, но я любила выглядеть элегантно. Был в этой простоте какой-то особый шарм, но не дорогая одежда делала человека. Тряпки ничего не значат без того, что спрятано под ними.
– Ты красивая.
Беркут стоял за моей спиной, обнимая за талию. Смотрел на меня через отражение в зеркале, а я разглядывала нас. Мы подходили друг другу внешне, но…
Даже сейчас явно прослеживалась та пропасть, что лежала между нами. Спортивный стиль в одежде, татуировки на шее и руках, взгляд, не обремененный проблемами. Разгильдяй – это слово напрашивалось само собой. Рядом с ним я видела другую девушку – проще. Ему нужна была отличница, которая принимала бы его таким, какой он есть. Домашняя девочка, которая взирала бы на него доверчиво. Та, которую не волновали бы вопросы финансов.
– Ты куда? – спросила, когда мы вышли из подъезда.
Я направилась прямиком к машине, а Кирилл потянул меня в другую сторону. Это так привычно – держать его за руку. Так правильно.
– Сегодня мы прогуляемся пешком, не против?
Улицы неспешно сменяли друг друга, а Беркут рассказывал о собаке, которую так сильно хотел купить. Щенок стаффордширского бультерьера стоил каких-то пятнадцать тысяч. Собиралась подарить его ему, но это будет только завтра, когда продавец вернется в город.
– Пойдем в ресторан? Ты ведь голодный, – прижималась я к нему, а мы стояли на мосту и наблюдали за тем, как наглые голуби отбирают друг у друга кусочки булочек.
– Если ты приглашаешь.