Телефон зазвонил неожиданно. Вздрогнула, выплывая из собственных мыслей, но вздрогнула повторно, едва увидела имя того, кто решил со мной связаться.
– И как тебе живется без машины и без денег? – раздался голос, полный превосходства.
– Отлично. Что-то еще? – огрызнулась я, собираясь сбросить.
– Ольга, хватит. Поигралась – и хватит. Домой вернись, – прозвучало грозно. Я будто видела отца перед собой. Понимала, что он в ярости, но внешне остается невозмутимым. До поры до времени.
– Нет, спасибо. Мне и здесь хорошо. Извини, мне пора…
– А я ведь могу сделать так, что будет плохо. Анатолий ждет тебя внизу у подъезда. Не выйдешь – работы для тебя не найдется ни в одном городе, а та халупа, в которой ты сейчас живешь, превратится в пепел. Думаю, не надо говорить, что станет с твоим оборванцем?
Страх. Дикий, первобытный страх. Не за себя, за Кирилла. Понимала, что отец слов на ветер не бросает. У него слишком длинные руки даже за пределами этого города. Он выполнит обещанное, но навряд ли это коснется меня, а вот Беркут…
– Ты не посмеешь! – выкрикнула, вскакивая с места.
– Ты так считаешь?
Руки затряслись, а внутренности свернулись в тугой узел, вынуждая рвано выдохнуть.
– Заметь, я не запрещаю тебе встречаться с твоим оборванцем. До свадьбы. Ты ведь понимаешь, что он тебе не пара. Давай, усложни ему жизнь. Твое время вышло.
Выбора мне не оставляли. Никогда, и я к этому привыкла. Сначала учеба, потом модельное. Хотела ли я заниматься этим? Нет, но молча соглашалась.
Теперь же у меня появилась возможность кардинально изменить свою жизнь, но была ли я к этому готова?
Нет.
Ежедневно готовить ужин, которым впору только травиться. Экономить и отказывать себе почти во всем. Браться за любую работу без возможности отказаться. Ездить на метро. Забросить учебу, за которую мне просто нечем будет платить. Ждать пожар. Бояться каждого шороха. Скрываться, переезжая из города в город. Трястись, переживая, что в один из вечеров Кирилл не вернется домой…
Если бы я была одна, то, возможно, решилась бы, но с Беркутом… Подставлять его не желала. Слишком сильно любила, чтобы обречь на такую судьбу. Сердце разрывалось, как если бы кто-то впился пальцами в самую его мякоть и тянул, желая оторвать кусок.
Схватив сумку, я натянула сапоги и буквально выбежала из квартиры, а затем и из подъезда. Там действительно стояло серебристое авто. Опираясь на него спиной, меня ждал мужчина лет тридцати. Темное пальто, темная одежда. Он молча открыл передо мной дверцу, а когда я села, произнес то, что просто выбило меня из колеи, погружая в тихую истерику: