— Поправка, — покачал головой Брик. — Души сами присоединяются, это естественный процесс. Процесс накопления информации. Если перейти на другие уровни восприятия, то это — процесс формирования идеальной вселенной, Пси-Вслеленной. Которая разрасталась бы бесконечно, была бы безграничной, если бы не сдерживающий фактор.
— Разрушители, — сказал я.
— Именно. И, предвосхищая твой вопрос, скажу: да, они тоже притягивают души. Но если к Исследователям примыкают, условно говоря, те, в ком доминировал Эрос, то Разрушителям достаются адепты Танатоса.
— Эрос? — удивилась Маша. — А каким боком вообще связаны Эрос и Исследователи?
— Я бы мог сейчас грубо пошутить на тему всем нам хорошо известного инцидента, но ограничусь надменным взглядом. — И Брик надменно посмотрел на Машу. — Эрос — это не древнегреческий бог любви в данном случае. Это сила духовного восхождения, эстетический восторг и экстатическая устремленность к созерцанию идей истинно сущего, добра и красоты, если я верно цитирую Большую Энциклопедию. Любовь к человеку, любовь к науке, любовь к ремеслу — глобально никакой разницы нет, это одна и та же сила.
Новая информация завертелась у меня в голове. Столько разных выводов и предположений можно было из нее сделать…
Брик поднялся по ступенькам. Маша последовала за ним, я влез последним. Крыша представляла собой ровную бетонную поверхность, прекрасно просматривающуюся во все стороны. Только несколько бетонных коробок непонятного назначения портили вид. Брик шагал к ближайшей, Маша спешила за ним. Ветер тут дул куда сильнее, чем внизу, и Маша в легком пиджачке обхватила себя руками, чтобы согреться.
В первой коробке было пусто. Тем не менее, мы все зашли туда и стояли в полутьме, слушая свист ветра снаружи.
— Мир вещей и мир идей, — сказал Брик. — Между ними — пропасть, но они всегда влияли и будут влиять друг на друга.
— Так значит, нет никакого баланса? — озвучил я одно из своих опасений.
— Есть, — усмехнулся Брик. — Соотношение Эроса и Танатоса по Вселенной — примерно пятьдесят на пятьдесят. Это конкретно на Земле Эрос худо-бедно доминирует.
Он вышел, и его уход больше напоминал бегство. Но он бежал не от неудобных вопросов, а от глупых. Тех, на которые я мог ответить сам.
— Постой! — Маша схватила меня за рукав, когда я рванулся за Бриком. — Что происходит?
— Я пытаюсь понять, что происходит. С Юлей. Со всеми нами.
— Я ничего не понимаю, — покачала головой Маша. — Какое отношение к Юле имеет это все…
Вместо ответа я сбросил джинсовку и накинул ее на плечи Маше. Она попыталась сопротивляться: