Я никогда не подозревал в Брике актерских способностей, но сейчас он убедил даже меня. Ярко представилось, что где-то есть дом, приютивший самую обычную семью из глуповатой влюбчивой девчонки, ее строгого, но справедливого отца. Наверное, мать тоже есть. Сидит дома, вся в истерике, звонит подругам и рыдает.
— Малолетки, — сказал Вася, взяв, наконец, бумажку. — Вот, слава богу, что у меня детей нет. Такая головная боль.
— И не говори, — вздохнул Брик. — Жду не дождусь, когда дочери восемнадцать стукнет. Тогда пусть хоть чего делает, я замки поменяю и дуре своей накажу, чтоб открывать не вздумала. То одно, то другое, то теперь вот так… А я тут с работы отпрашиваюсь, ношусь, как идиот. Это спасибо еще Дмитрий Владимирович помогает, я-то сам безлошадный.
Брик расчетливо бросал семена в плодородные участки почвы. Вася не любил мажоров, которым все досталось без труда. Презирал глупых девчонок, убегающих из дома в поисках романтики (хотя сам, помнится, неоднократно им эту романтику обеспечивал, в рамках закона). Знал, что отпроситься с работы — значит потерять деньги, что смертный грех.
— Подождите, сейчас звякну Морозу. — С этими словами Вася скрылся в «комнате».
Брик взглядом поднял разводной ключ, и тот, описав в воздухе дугу, вернулся на верстак. Посмотрев на меня, Брик пожал плечами:
— Ну извини. Если бы я «не вздумал делать так с Васей», он бы тебя отшил. Заметь, я не менял его сознание, но действовал так, чтобы он изменил отношение к вопросу самостоятельно. Все как ты любишь. Ну скажи, разве я не молодец?
— Молодец, — невесело усмехнулся я.
— Разве я не заслужил сигарету?
Я протянул ему пачку. Прикурив, Брик деликатно отвернулся, оставив меня наедине с тяжелыми мыслями. Да, мы сейчас, наверное, получим результат. Но Вася, тот самый Вася, который год назад был готов ради меня броситься на амбразуру вражеского дзота, исчез. До этого мига он продолжал жить у меня в голове, и жил бы долгие годы, может, всю мою жизнь. А теперь на его месте черный силуэт, провал в ничто.
Я посмотрел на экран телефона. Шестой час. Какой длинный день… И ни одного пропущенного вызова, ни одного сообщения. В воображении возник бесконечно длинный и печальный поезд, уносящий от меня в туманное прошлое и Васю, и Жанну, и вообще всех, кроме Брика и Маши, которые, стечением обстоятельств, оказались рядом.
— Сосредоточься на деле, — посоветовал Брик, стоя ко мне спиной. — Ты пытаешься усидеть на трех стульях одновременно. Но в конкретный момент ты можешь быть только одним человеком. И сейчас ты — не друг и не муж. Ты — отец Юли и ее учитель. Сосредоточься на этом и сделай все возможное, раз таков твой выбор. А потом купишь букет роз, бутылку дорогого вина, наденешь лучший костюм и приедешь к Васе налаживать отношения.