— Всегда было интересно, как далеко он уплывет, — сказал я. — До моря? До Северного Ледовитого океана? Когда растает?
Мне хотелось, чтобы снег продержался подольше, не спешил растворяться в воде. И я верил, что он уплывает далеко-далеко, в дальние страны, в холодные моря, где вовсе никогда не надо будет таять…
Мы допили пиво. В голове немного шумело, как и в реальности. Жанна, поставив на землю бутылку, прыжком взлетела на перила, уселась спиной к воде.
— Сдурела? — Я обхватил ее за талию.
— Хотела, чтобы ты, для разнообразия, спас меня, — засмеялась Жанна. — Да ладно, не бойся, я не собираюсь падать!
— А я не собираюсь отпускать!
По тому, как хитро поблескивали глаза, я понял, что она это прекрасно знает. Ее руки опустились мне на плечи, голова наклонилась.
… — А все-таки, почему ты ей не скажешь?
Обратно мы брели, будто тяжелораненые, поддерживая друг друга, еле перебирая ногами. Шум таял позади, впереди — тишина и темнота. И долгая ночь, только вдвоем. Но мы разучились долго быть вдвоем, и на этот раз Жанна призвала третьего:
— Она на тебя с такой ненавистью смотрит, что я боюсь, ты однажды сгоришь от ее взгляда.
Сколько раз я задавал себе этот вопрос, который Жанна не стала произносить… Достаточно, чтобы разобраться с ответом.
— А что я ей скажу? Что ее отец — внеземная сущность, затащившая ее мать в постель из научно-исследовательского интереса? Юля не дура, чтобы в такое поверить. Или дать более реальную версию, сказать, что ее отец — не я, а сумасшедший, убийца, сидящий на препаратах? Тогда она будет ненавидеть себя. А на что способна неуравновешенная девочка-подросток, если возненавидит себя?
— То есть, пусть она лучше ненавидит тебя, да? — Жанна вздохнула. — Когда-нибудь утром проснешься и увидишь на руках стигматы.
— Я не святой. Святые не чувствуют себя так, будто их каждый день кормят дерьмом с лопаты.
— Это такое оригинальное «спасибо» за приятный вечер? — Жанна толкнула меня, притворяясь, будто рассердилась. Я толкнул ее в ответ, и мы засмеялись, на короткое время вновь оставшись только вдвоем.
Снова лестница, дорога через сделавшийся непроглядным лес. Шестым чувством я определил дерево, за которым оставил пакет. Он на месте, даже собаки не порылись.
Поселок встретил нас мягким светом редких фонарей. Мы прошли мимо закрывшихся на ночь магазинчиков, той самой дорогой, на которой несколько часов назад встретили Юлю. Но теперь мы шли в обнимку, и казалось, ничто в целом мире не могло нас разлучить.
Возле подъезда в кармане запиликал позабытый телефон. Жанна, бренча ключами, подошла к двери, повернулась ко мне, в ожидании. А я смотрел на экран и не решался принять вызов. На экране высветились две большие буквы: «ББ». Черт, хоть бы это он случайно на телефон сел.