— А, ну так это совсем другое дело… — смешался тот. — Мы же сейчас не о детях…
— Вот видишь! — с напором продолжал Мансур. — Как-то Пророк после боя увидел тела убитых детей. И женщин. Это его возмутило. И побудило провозгласить то, о чем я сейчас тебе говорю. Именно для того, чтобы каждый правоверный определенно знал, кого не следует убивать на войне, Аль-Хаким (Мудрый) и ниспослал правоверным четкий, если, конечно, можно так сказать, список живых существ, которых даже во время боя следует щадить. Это, как я уже говорил, женщины и несовершеннолетние дети, это престарелые люди, это инвалиды и тяжело больные, это крестьяне и наемные рабочие, это монахи, независимо от их вероисповедания, это Аз-Зиммий, это Аль-Муахид, это Аль-Мустаъман…
Войдя в раж, хаджи начал сыпать арабскими определениями.
— Подожди, Мансур, — взмолился Хамид. — Это для тебя, ученого хакима и хаджи, понятно, кто это такие. А я человек темный, ты же знаешь, что я простой работяга, откуда ж мне знать…
Мансур слегка смутился. В самом деле, со стороны могло показаться, что, жонглируя иностранными словами, он подчеркивает свое превосходство.
— Прости, Хамид, я увлекся… — проговорил Мансур. — Аз-Зиммий — это человек из неверных, который живет под исламским правлением и платит соответствующие налоги. Если сказать попросту, это немусульманин, подданный мусульманского государства. Аль-Муахид — это неверный, который заключил с мусульманином договор о ненападении. А Аль-Мустаъман — неверный, которому мусульманин обещал безопасность, то есть дал гарантию безопасности…
Хамид нахмурился, соображая.
— Погоди, — остановил он друга, который хотел уже продолжить разъяснения. — Но ведь на практике наши моджахеды, особенно арабы, этих запретов особенно не придерживаются…
— Это ты погоди… — не дал Мансур закончить Хамиду свою мысль. — Сначала я доскажу, а потом ты спросишь. Потому что, может быть, я отвечу на твои вопросы до того, как ты их задашь.
Они немного приотстали от основной колонны, которая все глубже втягивалась в горы. Где-то далеко впереди шел дозор, за ним, на некотором удалении, следовал весь отряд. Им нужно было подняться в горы в район Шатоя, чтобы сменить охрану лагеря пленных. Пленные — это своего рода капитал боевиков. Пусть не за каждого удавалось получить выкуп, однако то, что получить удавалось, с лихвой перекрывало затраты на содержание остальных. Тем более, что пленные постоянно вкалывали, выполняя самую тяжелую и неблагодарную работу, за выполнение которой истинный моджахед браться не стал бы, а мирному мусульманину пришлось бы платить… Мужчины занимались оборудованием оборонительных сооружений, а женщины обстирывали-обштопывали боевиков; ну и занимались другим положенным на войне женщинам делом, вплоть до сексуального ублажения своих тюремщиков.