Опоздавшие явиться в срок еврейки и евреи входили в здание. С такими входящими ожидавшие на улице люди передавали записки, узелки, поручения на словах. С одной такой еврейкой я передал мою записку. ...
После несколько часов бесплодных попыток добиться чего-либо я отошел в сторону присесть и отдохнуть. Тут меня встретила свояченница Богданова А.И. с необыкновенной красивой девушкой: овальное лицо, громадные удлиненные темно-голубые глаза, прямые брови, прямой нос, средней величины чистый лоб, нежные щеки и уши, слегка припухшие губы и прелестные зубы. Я долго любовался ею. Звали ее Миррой. Она должна была также отправиться в заключение со своей матерью. Я горячо уговаривал ее скрыться куда-нибудь. У нее был русский паспорт, были знакомые в отдаленной части города. Я советовал ей спешно найти русского мужа и за его фамилией скрыться от преследований.
«Женитесь вы на мне», — сказала она. «Детка моя! Я с радостью пошел бы на это, но у меня нет отдельной квартиры, нет средств для найма такой квартиры». ...
... Только много месяцев спустя я сообразил, как можно было найти выход из этого положения: у этой Мирры были, конечно, средства для того, чтобы найти квартиру и прожить со мной некоторое время. Но врожденный и воспитанный во мне принцип — никогда не пользоваться чужими деньгами, помешал мне даже помыслить о таком выходе. А жаль! Только несколько позже я понял, что бывают времена, когда некоторые принципы являются не только лишними, но и вредными. Ну что мне стоило сказать этой Мирре: «Голубушка! Заберите с собой ценности, какие имеете, для себя и для меня, пойдемте к священнику (есть такие, которые из сострадания к вам повенчают нас), повенчаемся, вы примите мою фамилию и мы переселимся куда-нибудь жить на ваши средства, пока я не устроюсь и не обеспечу нас обоих». Жить с ней как с женой я, конечно и в мыслях не имел бы, но спасти ее я был обязан. Погибла бедная девочка...
В эти жуткие дни я видел русских мужей, оплакивавших своих жен-евреек, видел русских жен, оплакивавших своих мужей-евреев, видел я и посторонних людей, которые, подобно мне, часами торчали у здания, выпрашивая у немцев как милостыни разрешения увидеться с заключенными или передать им вещи или еду.
Я слышал вздохи, сожаления, выражения печали и сочувствия к евреям, но не слышал ни одного вслух высказанного протеста, ни одной угрозы, ни одного ругательства по адресу немцев — настолько был силен страх перед немцами. ...
13.XII.41 г.
Я так безрезультатно проторчал у места заключения несколько часов. Некоторым людям удавалось видеть своих знакомых евреев в окна здания и обменяться с ними знаками, даже словами, но я, к сожалению, не видел Розенбергов. Среди собравшихся шли разговоры о судьбе евреев. Все предположения сводились к одному: немцы отвезут евреев на Украину в концентрационные лагеря и заставят их работать физически. Никто не придавал значения появившимся слухам о предстоящем истреблении евреев немцами. ...