Из татар составляются войска для борьбы с Красной Армией и с партизанами. Вояки из татар выйдут, конечно, паршивые. ...
Сережа принес сногсшибательную новость, имеющую почтенную давность. Какой-то шофер, прибывший из Феодосии, рассказал, что в ночь на 1 января с.г. немцы встречали новый год с елками, танцами с патефоном и ровно в 12 часов ночи в честь нового года, палили из ружей, из револьверов и горланили песни. Поднятый ими шум и гам прекрасно замаскировал выстрелы высадившегося русского десанта, который застал врасплох уверенных в своей безопасности немцев. Наши войска легко завладели городом. О сопротивлении немцы не думали. Многие были убиты на месте, но были и спасшиеся, которые без пиджаков и без оружия бежали пешком или на наспех захваченных автомашинах.
Лечившиеся от ран в лазаретах немцы бежали в одном белье и босые. Теперь я вспоминаю, что слышал уже рассказы о том, что некоторые наши жители видели внезапно возвратившихся и иногда полураздетых немцев, которые рассказывали, что они бежали от русских, захвативших Феодосию. Но, одурманенные немецкими реляциями о совершенной небоеспособности разгромленной Красной Армии, обыватели думали, что события в Феодосии — дело партизан и большого значения не имеют. ...
На базаре есть продукты питания. Колхозники денег не берут, подавай им носильные вещи. У возов торгуются: за хорошие брюки колхозники дают полпуда зерна. Жиры недосягаемы. Еще в декабре 41 года я продал валенки с галошами за два пуда муки. По базару ходят немецкие офицеры и солдаты. Жиры и мука их не соблазняют, этим они снабжаются, очевидно, исправно. Скупают они по преимуществу женские безделушки, золотые кольца, серьги, шелк, перчатки. Немецкие солдаты продают часы, вероятно, снятые с убитых евреев.
Я купил часы «Сима», или как говорят барышники, «Сума» за 1010 р. Покупая и перепродавая вещи, я немного заработал, но недостаточно для оборота с жирами. Так я купил портфель. Продавец осторожно, с оглядкой, уведя меня подальше от немцев, показал хороший портфель. Он бы хотел показать его немцам для продажи и боялся, что они просто отнимут его, и без спору отдал мне его за 200 рублей, советуя перепродать немцам: «Это вам можно сделать, вы человек интеллигентный», — говорил продавец. Меня немцы уже били, несмотря на интеллигентный вид, но я решил рискнуть. Я предложил портфель немцам. Портфель им очень понравился, но они заинтересовались вопросом — как он ко мне попал, не украл ли я его? Это меня так возмутило, что я, забывшись, закричал: «Как вы смеете высказывать такие подозрения?» Немцы заулыбались и приятельски похлопали меня по плечу, их рассмешила попытка завоеванного, беспомощного и беззащитного старика поддержать свое достоинство перед стоящими выше законов завоевателями. За портфель дали 500 рублей, масла на это не купишь, но если я буду так оборачиваться и дальше, то, может быть, сумею как-нибудь прожить до прихода наших войск. ...