— В этом вся штука. Гарантия и для шефа, и для меня тоже. Будешь делать только то, что тебе говорим мы, и держаться поосторожнее. Ведь ты же хочешь вернуться домой, а?
Внезапно Саас подскочил и всей тяжестью навалился на Миллса, сковав ему обе руки. Лихорадочно пошарив под одеялом, он выхватил оттуда небольшой магнитофон.
— Ах ты сволочь! Так вот почему ты разговорился! Провоцировал меня, чтобы лишний раз выслужиться перед шефом?! — Саас приподнял Миллса и с размаха ударил его магнитофоном сначала по одной щеке, потом по другой. Магнитофон хрустнул и сломался. Саас отшвырнул сообщника на кровать и выхватил пистолет.
— Лежать, не двигаться!
Он выдрал из магнитофона ленту, бросил ее в пепельницу и поджег.
— Иди к телефону! — приказал он Миллсу, топча магнитофон ногами.
Миллс повиновался и медленно, бочком двинулся к аппарату, выбирая позицию и момент, чтобы кинуться на Сааса.
— Не петляй, прямой путь короче! — рявкнул тот, водя рукой с пистолетом и сопровождая, таким образом каждое движение сообщника. — Стреляет беззвучно, ты знаешь!
— Чего ты хочешь?
— Сейчас ты позвонишь Имре. И говорить с ним будешь ты, а не я. Если Имре записывает наши разговоры, пусть в его коллекции будет и твой голосок! Этот «товарищ» директор далеко не дурак, он знает, что легко может провалиться. А тогда эта запись послужит ему оправданием, меня, дескать, принудили к сотрудничеству. Но не я один, Нандор Саас, а и ты тоже! Мы вдвоем! «Катамаран» так «катамаран»! Набирай номер, ну? — Дуло пистолета поднялось на уровень груди Миллса. — Бери трубку!
Ладани сидел в кресле и перелистывал альбомы. Вдруг зазвонил телефон. Ладани перевернул последнюю страницу и с уважением подумал об искусствоведах, умеющих отличить барокко от рококо. «Прекрасная профессия, не то что наша». Телефон продолжал трезвонить. Ладани потянулся и взял следующий альбом.
По ту сторону улицы Миллс взглянул на Сааса.
— Он не берет трубку. Прошло звонков двадцать, не меньше!
— Должно быть, крепко спит после всех волнений. Набери еще раз!
Ладани подождал немного, затем поднял трубку и одновременно пустил магнитофонную запись, приблизив мембрану трубки к динамику магнитофона настолько, чтобы не чувствовался механический характер звука.
— «Имре Бела!» — прозвучал голос директора. Ладани нажал кнопку «стоп». Через адаптер послышался голос Миллса.
— Я проверяю, дома ли вы, Бела Имре.
Майор опять пустил магнитофон.
— «Я устал. Дайте мне спать. Если что-нибудь серьезное, позвоните мне завтра на работу ровно в девять». Едва «директор» с магнитофона закончил фразу, Ладани положил трубку.