– Бедняжка, – протянула она, нимало удивив Мию. – Ты не обрезалась?
– Кажется, нет, – Миа покачала головой.
– Давай, помогу, – Зейдана протянула руки, помогая перешагнуть через бортик ванны. – Осторожно. Не поранься!
Миа ступила на влажный коврик. Сомнения уже начали одолевать. Что же будет, если проницательная Зейдана вдруг заметит её смятение?!
А что, если она сможет связать завтрашний инцидент с волосами Кантаны с тем, что происходит сейчас?!
– Тебе не холодно? – янтарные глаза лукаво посмотрели на Мию.
– Мне? – Миа поёжилась, подбирая нужные слова. – Н-не знаю.
– Прикрой плечи! – Зейдана схватила чистое полотенце из стопки на табурете и покрыла им плечи Мии. – Так… лучше?
Она откинула прядь мокрых волос со спины Мии и запнулась на полуслове, проглотив окончание фразы. Её лица не было видно, но Миа готова была поклясться, что Зейдана что-то подозревает. Вот только знать бы, что!
– Миа, – сбиваясь, проговорила Зейдана. – Нери – твой единокровный брат?
– Да, – кивнула Миа, лихорадочно вспоминая легенду.
– То есть, у вас одна мать?
– Да, конечно, – подтвердила Миа, радуясь, что разговор не затронул произошедшее. – Иана Бордон. У нас и отец один, и он отдал за меня жизнь.
– Почему же, – голос Зейданы снова задрожал, срываясь, – почему же тогда у тебя нет…
– О чём вы? – Миа уже прикидывала в уме все возможные варианты.
– Нет, – Зейдана лучезарно улыбнулась, и ощущение смятения и недоговорок моментально покинуло Мию. – Просто мне показалось, что вы совершенно не похожи!
– Мы… похожи! – Миа улыбнулась. – Но только если хорошо приглядеться. Есть что-то общее в… В глазах!
Зейдана звонко расхохоталась, но её смех звучал невесело. Мии показалось, будто металлические тазы, сгрудившиеся под окном, зазвенели, подхватив её интонации. Миа лишь улыбнулась в ответ, пряча руки в складках полотенца.
Она не хотела, чтобы Зейдана заметила, как дрожат её пальцы.
Ночь сгущала краски, наполняя небо тягучими чернилами. Тучи, набежавшие на Девятый Холм днём, расступились и открыли путь свежему лунному сиянию. Бриллиантовый свет загорелся на хрупких от мороза ивовых ветвях, заглянул в окно белёсым глазом. Блики побежали по атласной наволочке.
Успокаивающий отвар в чашке окрасился бирюзой. Помедлив, Анацеа поднесла ободок сосуда к губам. От пряного запаха валерианового корня затошнило. Откинув голову, она осушила чашку. Тонкая струйка напитка побежала по подбородку и щупальцем скользнула по шее. Отвратительная тёплая горечь спустилась под рёбра, но сердце так и не переставало заходиться.