Все эти чудеса случились не просто быстро, а очень быстро. Когда заморгали белым светом прожектора на флагманах эскадр, призывая к переговорам, никто и не стрелял.
Аня, наблюдавшая за всем этим безобразием из своего кресла в рубке управления, от удивления забыла даже дышать.
— Ты это видела? — прошептала Ксюша, вошедшая в рубку по пути в столовую, и. наблюдавшая сей концерт стоя.
— Видела, — наконец выдохнула Аня.
— Нужно линять из этой системы, — заметила Ксюша, — иначе с их везучестью достанется и нам.
— Не в бровь, а в глаз, — усмехнулась Аня и встала из кресла, пойдем, покушаем, да будем валить отсюдова. Мне никакие сокровища не нужны, жизнь дороже.
— Это же надо, — не могла успокоиться Аня по пути в столовую, — семнадцать выстрелов из туннельников нанесли такие повреждения обеим эскадрам… Я боюсь этих везунчиков. Вдруг не повезет, и кривая вынесет на такое чудо. Брр.
За столом Аня успокоилась и поинтересовалась у Ксюши.
— Ты осмотрела бывших пленных?
— Осмотрела, оказала медицинскую помощь и сняла с каждого ментограммы, — доложила Ксюша, — сейчас все пятеро проходят восстановительное лечение.
— Все было так плохо? — Аня подняла взгляд от тарелки и посмотрела на подругу.
— Можно было бы оживить командира этих зверей, я бы это сделала, — кивнула Ксюша с мечтательной улыбкой.
— Они издевались над пленными?
— Этим еще повезло, — вздохнула Ксюша.
— Им установили имплантаты подчинения и потихоньку ломали психику, собираясь продать в аварскую империю. Пришлось всем пятерым удалять нейросети, иначе имплантат подчинения не обезвредить. Декады две их придется держать в лечебных капсулах, восстанавливая мозги и тело. Все пятеро выжили при нападении на торговый корабль месяц назад. Вообще их было двенадцать, остальные находились на втором корабле.
— Кто они по специальности? — поинтересовалась Аня.
— Обе женщины пилоты истребителей, их достали из спасательных капсул подбитых истребителей. Один из мужчин выполнял на торговце должность карго-мастера, но по просмотренным фрагментам ментограммы и отметкам на нейросети, думаю, он был инженером. Двое оставшихся мужчин были техниками летной палубы. Один оружейником, второй двигателистом.
— Не поверю, что ты не посмотрела аграфов? Как тебе эльфячьи мальчики?
— Не вынимая из стазиса трудно проводить обследование и невозможно снять ментограмму, но одно сказать могу со всей определенностью, они кто угодно но не мальчики.
— Кхе, — поперхнулась Аня, — как это? Вроде у них не было замечено груди, да и лица больше соответствовали парням, хотя и смазливым.