Вот и ноябрь. Скоро опять пойдёт снег. Новости сегодня не очень, дорогой Дневник. Рома нервничает — говорит, что всё тут (в Пригорске) катится к чертям, непонятно, как вообще будем переживать зиму. Оказывается, в последний приезд Мамонта Рома даже просил у него разрешения сделать полную эвакуацию в Иркутск, но Мамонт не согласился. Сказал, что у него там сейчас своих проблем хватает, а Пригорск нужен ему в качестве запасной площадки. Так что теперь Рому почти невозможно застать в штабе, он бегает с утра до вечера по всему городу — от ТЭЦ к водоканалу, оттуда к складам, потом в комбинат, обратно на электростанцию… Он сказал мне по секрету вчера, что его беспокоит поведение мамонтов. Они всё больше пьют, пытаются увильнуть от приказов и работы, есть даже донесения, что кое-кто подсаживается на наркотики (а я-то думала, что всю дрянь из аптек давно собрали и уничтожили). «Ну не могу же я расстреливать их только за то, что они, например, опоздали на десять минут, — сокрушённо говорит Рома. — Но таких случаев всё больше. Если так пойдёт дальше, придётся всё-таки принимать жёсткие меры». Но что меня больше всего встревожило, так это то, что он попросил меня не проводить слишком много времени на улице. «Всякое может быть», — просто сказал он, но я всё поняла: раз уже и угроза Мамонта лично разбираться с теми, кто меня тронет, уже не действует, то дело дрянь. Так что же мне — опять сидеть в четырёх стенах, тупо пить и сходить с ума?
Дневник, прошлой ночью мне приснился удивительный сон. Это была почти готовая сказка, и, проснувшись, я подумала, что это надо сразу записать. Но так и не смогла дотянуться до тебя — заснула дальше. Боялась, что утром забуду, но, слава богу, помню. Так вот, послушай сказку.
Жила-была птица. Совсем маленькая, вроде воробья или снегиря. Летом она летала над лесами и полянами со своей стаей и ни о чем не думала. Потом пришла осень, стало холодать, и стая улетела на юг. Только вот эту птицу они забыли с собой взять — она то ли проспала, когда они отлетали, то ли заблудилась и опоздала, и другие не стали её ждать. И вот летает она по знакомым местам, летает — и видит, что никого нет. Все места облетела, где они летом бывали. Конечно, никого не нашла. А тем временем с каждым днём холодало, и еды становилось всё меньше. Птица стала искать новые места, где можно были найти еду. И в один дождливый день она прилетела в город. Оглохла от шума и огней, села отдохнуть на фонтан на площади. Один человек, проходящий мимо, увидел птицу и насыпал на асфальт хлебных крошек. Птица спустилась, поклевала, насытилась. Так она и осталась жить в городе — кормилась возле фонтана от людей, спала под крышами домов, где было тепло. Так и перебивалась зимой.