Исель закусила губу. Главное — вирус у неё был. Теперь нужно было бережно довести температуру тела Навана до –18 °C и распылить вирус.
Две недели она почти не спала, каждые пару часов подскакивая и вглядываясь в экран компьютера — есть ли изменения?
Но изменения накапливались медленно.
Исель поняла, что сходит с ума, и надо себя занять. На пятнадцатые сутки она активировала робота и полетела к камням. Там нужно было установить на безопасном расстоянии новую следящую аппаратуру…
— Это потрясающе! — раздался голос Навана. — Я чувствую, что весь мозг у меня забит ватой!
Исель вскрикнула и проснулась.
Она спала на полу, на выломанной спинке дивана, прямо возле кровати мужа. Кровать-то в саркофаге была единственной.
— Что за безмозглая чертовщина! — ругался Наван, пытаясь выпутаться из проводков и датчиков, которые жена навертела вокруг него.
Исель вскочила. Неумытая, в измятой одежде. Измотав себя работой, она так и уснула вчера, не раздеваясь.
— Ты выяснила, что случилось с аппаратом Бюела? — спросил Наван, хмурясь и не очень понимая, где он и что с ним.
— Я заменила его, — покорно откликнулась Исель.
— А почему ты стоишь рядом? — Наван сел на кровати.
Он не мог вспомнить, чем же его удивляет близость Исель. Она же тихонечко опустилась перед ним на колени. Ноги не держали её.
Наван потянулся к жене, обнял, но слабость захлестнула его, и он потерял равновесие. Супруги упали на спинку дивана, Исель уткнулась в мужа, покрывая его лицо, шею торопливыми, неловкими поцелуями. Горячими? Холодными? Да какая разница!
Наван забрался ей под блузку, продолжая бормотать что-то про роботов, камни…
— А как же колония? Она пережила холод? — Ещё сумела расслышать Исель.
— Ты был прав, — бормотала она между поцелуями. — Бактерии… Мммм… Я… Я сумела взять пробы… Руками, милый. Эта дрянь не растворяет только живое. Насекомые просто плавают в ней. И мыши… Ага… Ум… Потому она выделяла изолирующую подстилку из геля, чтобы не растворить полпланеты. Я думаю, вокруг камней ты найдёшь своё идеальное топливо.
— А? — откликнулся Наван, отрываясь от её груди.
— Топливо, Наван…
— Какое топливо, любимая?
* * *
Ну что ты ещё теперь спросишь?
Про Мегью? Она прожила долгую кошачью жизнь. А потом они клонировали её, и она прожила ещё две, и ещё много осталось. У кошки ведь — девять жизней.
Победили ли они вирус?
У них было 33 года зимы на Кайкго, и холод им уже не был страшен.
А когда вернулся Сион Асмин… Да-да, люди будущего стали жить очень, очень долго. Он застал на Кайкго…
Но лучше ты сам догадайся, кого он застал?
Скажу лишь, что эти маленькие ручки сумели-таки наложить ему полную тарелку варенья из «оранжевых бусин». И Сиону пришлось съесть всё до последней ложки, да-да, а куда ему было деваться?