– Да, пожалуй. Что-то меня снова развезло.
Наши глаза встретились, и улыбка моя отчего-то сама погасла, непроизвольно. А чувство неясной тревоги затопило душу. С ужасом поняла, что грущу из-за расставания с ним.
Никита вышел проводить меня до подъезда, невзирая на мои уверения, что в родном дворе меня вряд ли поджидает какая-то опасность, особенно учитывая, что пройти мне от машины до подъезда предстояло не больше пяти метров.
– Я должен быть уверен, – только и ответил Никита тоном, не терпящим возражений.
А возле подъезда он меня вдруг остановил и развернул лицом к себе, прижимая спиной к двери. Я и сообразить ничего не успела, как губы его накрыли мои. Вот и не думай весь день об этих губах! А когда ощутишь их на своих, то можешь распрощаться с остатками разума. Именно это со мной и произошло – его поцелуй сразил меня наповал, и даже не неожиданностью, а тем, каким мне показался. Страстным, волнующим и очень откровенным. После такого поцелуя обычно оказываешься с целующим тебя мужчиной в постели. Но Никита оторвался от моих губ и тихо произнес:
– Спокойной ночи, Маша. Если ты не против, то на неделе я тебе позвоню.
Развернулся и направился к машине. Я же на автопилоте скрылась в подъезде, но даже там, в душной темноте еще какое-то время пыталась справиться с дыханием и мыслями.
Миф обрастает мясцом
– Какие планы на обед? Составишь компанию? – заглянула в кабинет Нина.
Никита был занят тем, что наводил порядок после ухода последнего предобеденного клиента.
– Нет, Нинуль, не могу. Мне нужно отъехать ненадолго. Заодно и пообедаю…
– Ладно, тогда жду тебя на чай как обычно, – улыбнулась ему главбух и скрылась за дверью.
Отличная баба! Повезло ее мужу. И мать хорошая, хоть и излишне требовательная, как догадывался Никита. Но сына вырастила хорошим человеком и почти уже выпустила в жизнь. Это ему еще только предстоит проделать такое со своим оболтусом.
С утра позвонил Виктор. Сказал, что у него к Никите есть дело, которое по телефону обсуждать отказался. Так что, сейчас он совместит приятное с полезным, как хотелось верить – пообедает и обсудит какое-то важное дело. Впрочем, у Виктора все дела были важными, как тот сам считал. Друг вообще считал себя очень важным человеком, хоть и больше всего в жизни любил потрепаться. Ну и еще он любил женщин, конечно же. Женщин и секс, как сам говорил. Потому Никита и не верил, что с новой пассией у Виктора все серьезно – с его-то гипертрофированной полигамией. Он и женат уже был три раза, а сейчас вот, кажется, собирался в четвертый заход.