– Ведешь себя как мальчишка, – откинула она голову и тихонько рассмеялась.
В ее смехе прозвучала радость, и Никите это очень понравилось. Ведь радовалась она тому, что стоит сейчас тут, с ним, на улице. Под подъездным козырьком снег на них не попадал, но он заметно усилился и валил теперь с неба безостановочно.
– Рядом с тобой я становлюсь таким, – отозвался Никита и все же выпустил ее, когда она неуверенно поежилась. – Чем займемся?
– У меня не так много времени. Дочка дома одна, – неуверенно отозвалась Маша.
– Тогда, просто погуляем немного. Я тут видел симпатичную аллею.
Никита надел ей на голову капюшон.
– Через пару минут ты станешь похожа на Снегурочку, – с удовольствием оглядел он Машу с головы до ног.
Тоненькая, но сильная и гибкая, в черных джинсах и так идущем ей коротеньком норковом полушубке. Сегодня почему-то она ему особенно нравилась – хотелось просто смотреть на нее.
Они вышли под снег, и Маша протянула руку, ловя невесомые снежинки. Как только природа расщедрилась на снегопад, так сразу же на улице потеплело, словно трескучий мороз не мог соседствовать с этим белым буйством.
– А тебе сколько лет? – через какое-то время поинтересовался Никита.
Рука об руку они свернули за дом и вышли на аллею, которая вела прямиком к парку.
– Тридцать.
– А дочери твоей… тринадцать, кажется?
Он прикинул в уме, что мамой эта женщина стала очень рано.
– Двенадцать. Тринадцать будет через полгода. Она сейчас в шестом классе, в той школе, где ты преподаешь.
– Получается, что родила ты ее в восемнадцать?
– Да, – легко отозвалась Маша. – С… бывшим мужем мы учились в одном классе. И в выпускном все и случилось…
Она замялась на долю секунды, но Никита это расслышал, как и легкую грусть в ее голосе.
Собственно, ему не было дела до ее прошлой жизни. Интересовала она настоящая, здесь и сейчас. Он не загадывал, что будет дальше, понимал только, что к этой женщине относится как-то иначе, не так, как ко всем остальным.
– Ты тоже рано женился? – посмотрела она на него.
Ее нос слегка покрасней, но такой она казалась ему еще красивее.
– Жить стали вместе. Поженились, когда сыну исполнился год.
На Марине он женился по залету, как говорится, и по глупости, в чем отдавал себе сейчас отчет. Она всегда казалась ему немного ветреной, но он думал, что с рождением сына она остепенится. И какое-то время так и было. А потом он попривык, потерял бдительность, а она… сбежала с футболистом. Значит, не остепенилась.
Больше Маша не задавала ему личных вопросов, и Никита тихо радовался этому. Возможно, она понимала, что личные трагедии их чем-то похожи. Но хотелось верить, что есть в ней врожденная деликатность, которая многим женщинам просто не свойственна. А он знал много женщин.