Между тем в селе присутствовала своя жизнь. Несколько больших домов, расположенных в непосредственной близости к КПП «Дитятки», забрала себе охрана кордона, гордо окрестив их военным городком. А в остальных строениях жили различные криминальные и полукриминальные элементы. Поставщики дефицитных и часто нелегальных товаров для военных и туристов. Девицы легкого поведения и их сутенеры. Подозрительные личности, об источниках доходов которых можно было только догадываться. Бомжи, которые словно тараканы быстро собираются там, где есть крыша над головой и можно поживиться хоть чем-нибудь. Ну и, конечно, бандиты. Они всегда мгновенно появляются там, где есть бизнес, не успевший попасться на глаза правоохранителям и государственным чиновникам.
Из Ораного всех конкурентов в этом вопросе уже с полгода как выкурила банда с говорящим названием «Мародеры», которое члены ее произносили гордо и с вызовом. Причем многие наверняка слабо понимали значение этого звучного слова, но это им было и не нужно. На другое учились.
С бандитами Богдан не конфликтовал. Отстегивал «Мародерам» небольшую долю со своих рейдов, и те его в упор не замечали. Можно было, конечно, попытаться построить из себя героя, но зачем? Дань бандиты назначили необременительную, а вот обнаружить себя однажды привязанным к дереву в ближайшем лесу со снятой кожей как-то не хотелось.
А такие случаи бывали. Главарь банды не случайно имел погоняло Палач – он славился своей жестокостью, но в то же время слыл основательным, рассудительным бродягой, который идет на крайние меры лишь в исключительных случаях. Богдан знал Палача лично, выпивали даже вместе пару раз, так что с бандитами у сталкера было всё ровно. Как и с другими жителями села Ораное. Люди ж не звери, при желании с любым договориться можно.
Правда, случались в селе залетные, которые не знали про местный уклад. Либо знали, но клали на него с пробором. Таких сельчане вразумляли сначала устно, а потом, если что, – и письменно. То есть расписывали ножами в кровавую сетку, после чего отпускали лечиться и думать о своем поведении. Случалось, конечно, что особо буйных и резали до конца, а потом прикапывали в лесочке. Но обычно до такого не доходило.
Потому сейчас Богдан шел домой спокойно, зная, что никто не попытается его трясануть на бабки или просто набить морду ради развлечения. Шел – и думал о своем, чувствуя, как воспоминания медленной, черной, неотвратимой волной накатывают на него. Разбередила их беседа с Барменом и фото со знакомой татухой. Прям выбросило запретное на поверхность, словно слежавшийся ил со дна глубокого озера от взорвавшейся гранаты.