Бессонными ночами я мысленно купаюсь среди мировых бурь.
1 августа 1980 года. 5 часов утра, начался подъем.
До свиданья! С приветом на рассвете Мелентий Мелена
Письмо 34
Тюрьма стоит на месте
Здравствуйте, дорогая Алтан Гэрэл!
Сегодня 7 августа 1980 года, четверг. Меня с развода вернули в жилую зону, так как в картотеке у них не оказалось моей карточки. А я тут при чем? Ведь я не имею доступ к своим документам. Я даже не знаю, где лежит мой аттестат зрелости. Опять у нас засуха писем, и невольно вспоминаю сущий рай Харьковской тюрьмы, где мы могли обратиться к администрации зоны по любому вопросу и получить ответ. Здесь осужденные до того запуганы, что боятся даже спросить: «Когда дадут наши письма?» А завхозы должны их требовать. А поди потребуй — упрячут на пятнадцать суток в изолятор. Писать жалобу бессмысленно, сожрут. Цензор еще в отпуске, мы мучаемся, и сны ухудшаются. Снятся мне страшные пожары, горят наши бараки, а я мечусь обгорелый, чтобы спасти свой альбом с фотографиями родных и Алисы Васильчук. Выбегаю, объятый пламенем, из барака, катаюсь по земле, вижу, сгорают все бараки с гудением и треском, огонь стреляет моими фотографиями в воздух, они, шипя, загораются в воздухе и гаснут. Вот теперь ничего у меня на свете нет, ни фотографий, ни писем, ни барака, ни тюрьмы — кругом воет сирена, лают псы остервенело, стреляет конвой… Просыпаюсь— болит сердце, тело чешется от укусов, тюрьма стоит на месте, ребята мирно храпят, достаю альбом из тумбочки и разглядываю родные лица возле окна на рассвете, себя, молодого, беспечного, непрошибаемого, с самодовольною улыбкою. Вот кого я спасаю от пожаров во сне.
Да, тюрьма стоит прочно на месте, только поползли черные слухи о смерти Владимира Высоцкого. Господи, как не хочется верить этому. Алтан Гэрэл, напишите нам, ради бога! Может, очередная утка к нам залетела?
В эти дни слушаем песни Владимира Высоцкого, аж мороз по спине, в груди тесно, слезы закипают внутри, чуть не плачу… А слушаем его песни на работе, здесь через запретную зону живут газовики, буровики, нефтяники и другие «спецы», приезжают геологи. У них около вагончиков на столбе радио, громкоговоритель, и они часто включают магнитофонные записи. Так мы лакомимся чужими песнями, грустим, тоскуем, горюем, заочно провожаем Владимира Высоцкого в последний путь, А как он умер? Ведь он был молодой! И немыслимо, чтобы бунтарь и ерник Высоцкий лежал в гробу… Алтан Гэрэл, пришлите нам, хоть какие! — стихи Владимира Высоцкого, будем горячо благодарны.
Алтан Гэрэл, Вы, пожалуйста, берегите себя во время Олимпиады. Я почему-то представляю Вас бледною. Есть ли рядом с Вами парк или лес, чтобы отдохнуть от суеты и давки?