В этот день, как и в другие дни, наступил вечер. Он был ясным и тихим. Все уже знали о случившемся — не знал только Халиль. Он недавно вернулся на телеге с поля и теперь распрягал мулов.
Управившись с делами, Халиль вымыл руки и ноги, освежил водой побритое накануне лицо. Как всегда в это время, взобрался на крышу хлева и прилег на постель.
Появился Али Осман. Принес на всех похлебку. Пришел и Сулейман, а вслед за ним — Дервиш. Все они избегали смотреть на Халиля. Молча уселись вокруг миски. Подошел и Халиль. Накрошил хлеба в похлебку. Так и поужинали, не произнеся ни слова.
— Благодарение всевышнему! — произнес Халиль, отодвинул миску и встал.
После ужина все легли и принялись дымить цигарками. Халиль сел на краю крыши и молча смотрел на улицу. Али Осман шептался с Сулейманом. Когда Дервиш принес оставшийся с обеда айран, они опять стали шептаться. Халиль обернулся, посмотрел на них, и они сразу притихли.
— Что, дядя? Случилось что-нибудь?
Али Осман уже собрался заговорить, но придержал язык и посмотрел на товарищей. Те отвернулись.
Халиля разобрало любопытство.
— Что это вы все шепчетесь? Что-то скрываете от меня? Говорите, что случилось.
— Нынче много чего случилось. Много…
— Что же вы молчите? Говорите же.
Али Осман перевел взгляд на Дервиша.
— Ты лучше знаешь, Дервиш. Ты и расскажи. Халиль вопросительно поглядел на Дервиша.
— Шакал Омар Селима убил! — выпалил Дервиш.
Халиль вскочил.
— Да ты что? Как же это случилось?
— Утром убил его. Задушил. Ну и его самого, Халиль, тоже убили. Спалили заживо.
— И Халиме спалили. Сожгли несчастную.
— Да ты что говоришь!
— Собственными глазами видел. Она вся в огне была, все на ней горело. Кричала страшным голосом, потом кинулась к колодцу. Но никто уже ей не мог помочь. Свалилась у колодца, стонет, вся корчится в судорогах, по земле катается, словно прирезанная курица. Так до самого конца и корчилась, пока дух не испустила, прямо у всех на глазах.
— Что вы говорите?! — Халиль был потрясен.
— Так до конца и билась в судорогах, — повторил Дервиш.
— И кто же это ее так?
— Сын Хасан-аги — Дурду… Потом пришли жандармы, но Дурду уже и след простыл. Сейчас его разыскивают.
Али Осман сокрушенно покачал головой.
— Много чего произошло, дорогой, много. Людей понаехало, власти прикатили на джипах.
— Понаехать-то понаехало, да только никто и слова не сказал Хасан-аге, — продолжал Дервиш. — А людям строго-настрого велено молчать, будто они ничего не знают.
— Так вышло, Халиль, будто Хасан-ага не виноват. А ведь все это он затеял. Вот какие дела!
— Собака собаке на хвост не наступит, а тут вон что сделали!