Дальше Котлинский и Лена дискутируют на околомедицинские темы, понятные только им двоим, и спохватываются только тогда, когда я толкаю Лену ногой под столом, указывая взглядом на дверь. Общаться нам всё равно где, а семье Бахтина нужен отдых.
Лена с Котлинским перебрасываются ещё парой слов, и мы перемещаемся на улицу.
— Саня, ты бы мог завтра перед школой заскочить в КЛИНИКУ? — спрашивает Котлинский от своей машины.
— Только если очень рано, часов в восемь.
— Я завтра на дежурство, — машет у меня рукой перед носом Лена. — Какие восемь? Ты завтра в семь встаёшь мне с собой перекус готовить. — Дальше она поворачивается к Котлинскому, — могу его к вам в семь сорок пять закинуть. А от вас в лицей он сам добежит, бегает шикарно…
— Ага, и сидеть потом там вспотевшим несколько часов, душа-то в школе нет, чай не спорткомплекс, — бормочу себе под нос, но меня никто не слушает.
— Не знаю, как для кого, а я дня три из шести в семь тридцать уже в кабинете, — отвечает Котлинский. — Семь сорок пять нормально.
— Меня никто не спрашивает, — продолжаю бормотать вслух. — Игорь Витальевич, а что за вопрос-то? Может, сейчас лучше?
— Сейчас лучше только для тебя, чтоб утром не напрягаться, ааа-га-га-га-га, — отвечает Котлинский. — И не вставать раньше. А у меня сейчас голова не варит для мозгового штурма. А тут именно подумать надо. Вместе, на свежую голову.
— Понял, — подталкиваемый Леной, сажусь в машину.
* * *
— Я об этой твоей санации поговорить хотел, — сообщает Котлинский утром в клинике, куда меня ни свет ни заря привозит Лена. — Сегодня утром заезжал к Бахтину, глянул девочку. И воспаление тьфу-тьфу, и температура норма. Можешь объяснить, что ты сделал?
— Да я Стеклову раньше объяснял, мы с ним так и познакомились, когда у меня дед к нему с отёком лёгких загремел. Вижу и могу легко справиться с любой микробиологией во всех тканях, касающихся дыхания: лёгкие, бронхи, так далее. Все микроорганизмы очень чувствительны к частоте. На определённых частотах, гибнут со скоростью звука. Как, не знаю; вижу только, что прекращают быть живыми. А видны, если лично мне, очень хорошо: контраст частот сильный.
— Стеклов мне почему-то ничего не говорил, — задумчиво говорит Котлинский. — Я вчера не стал пороть горячку, хотел до утра остыть, сегодня тебя спросить. Может, нам патронаж расширить и на первые несколько месяцев после родов?
— Вот тут я вам точно не советчик, — удивлённо раскрываю глаза. — Тема наверняка гораздо более обширная, чем я вижу со своей колокольни. Что сама беременность: где я и где оно. Что уход за новорожденными. Могу только с инфекциями бороться. И то… Пока на практике только с дыханием результат был. Как оно будет с желудком и кишечником — понятия не имею.