— Давайте разберём физику процесса, — терпеливо придвигаюсь к столу и начинаю рисовать на листке из принтера. — Вся эта флора имеет свои частоты, за рамками которых существовать не может. Не знаю, почему. С человеческими, эти частоты не имеют ничего общего и не совместимы — находятся в совсем других диапазонах. И очень контрастно от них отличаются. Очень. Вот мы как раз и меняем им частоту на нашу, человеческую. Гибнут моментально. — Смотрю по очереди на врачей. — Мне кажется, эта система внутренней санации вообще есть у каждого человека. Ну, должна быть, от природы. Организм гораздо умнее, чем нам дано понять. И методы санации у него включают не только «биохимические» инструменты. А и вот… Как нам с вами попробовать посотрудничать так, чтоб выполнялись три условия? — задаю вопрос без перерыва или какого-то перехода.
— Какие условия? — почти синхронно спрашивают Ирина с Натальей.
— Первое. Вы должны работать спокойно и не нарушать тех правил, которых нарушать не хотите. Я не стал поднимать тему при Игоре Витальевиче, он болезненно относится к дисциплине… Второе. Вы должны дать возможность мне в случае реальных инфекций завершить всё за полминуты, без ненужных антибиотиков и подобного медикаментоза. Третье. Двигаясь от простых случаев к более сложным, мы на уровне нас троих должны аргументировано для нас, вернее, для вас, практически установить, что мои «предложения» работают. Если они действительно работают. И если в ряде случаев, они целесообразнее консервативных методик…
* * *
Из КЛИНИКИ ухожу значительно позже, чем планировал; Сергеевич уже звонил два раза и громко ругался. В преддверии турнира.
Результатом непростого общения с докторами, стала негласная договорённость. Шашками не машем, пытаемся сработаться. Начиниваем с относительно лёгких случаев, где отложить на сутки приём медикаментов не критично. Я, в свою очередь, не поднимаю шум из-за пациентов в более тяжёлом состоянии, которым пока педиатры будут делать назначения по стандартным протоколам.
По итогам первых десяти «лёгких» пациентов, обсуждаем, как движемся дальше.
Наверное, это далеко не так радикально, как видел себе Котлинский. Но со своей колокольни чувствую, что так будет правильнее.
Юра, вольно или невольно, подал идею, что можно обойтись без крайних инструментов. В его личном случае, с его бизнесом и контингентом, вероятно, попытки договориться — не самый лучший инструмент.
Но в нашем случае речь идёт не о килограмме золота. Я на досуге поразмыслил, у Юры со своими сотрудниками в общем рабочем процессе разные задачи: у сотрудников — получить с него незапланированные материальные блага. У него — с точностью до наоборот, ничего им не дать. Сверх меры, по крайней мере.