.
Конец самодовольству отца Сергия положило его падение с толстой слабоумной купеческой дочерью. Вера отшельника оказывается разрушенной. Он «хотел, как обыкновенно в минуты отчаяния, помолиться. Но молиться некому было. Бога не было» (ПСС, XXXI, 37). В ранних черновиках отец Сергий должен был убить соблазнительницу, но такой финал сделал бы повесть еще одной версией «Дьявола». Вместо этого Толстой превратил рассказ о плотской страсти и убийстве в историю о бегстве и об избавлении.
По парадоксальной, но характерной для Толстого логике безобразный грех освобождает отца Сергия от порабощенности мирской славой. Он покидает скит и находит образец подлинной святости у подруги детства, которая расходует все свои нищенские средства и скудные силы на помощь отчаявшейся дочери, бестолковому и бесполезному зятю и двум внукам, не подозревая при этом, что делает нечто доброе и нравственное. Отец Сергий становится бродягой, нищенствует, попадает в тюрьму и в конце концов оседает в Сибири на заимке у богатого мужика, где обучает детей и ухаживает за больными.
Похоже, что эта заимка попала в повесть из другого сюжета о побеге, который Толстой обдумывал в 1890-х годах. «Посмертные записки старца Федора Кузьмича» были основаны на распространенной легенде, согласно которой император Александр I не умер в Таганроге в 1825 году, но скрывался под именем Федора Кузьмича. Федор был реальным человеком. Подобно отцу Сергию он бродяжничал, подвергался аресту и ссылке, а в старости жил в Сибири на заимке у купца и учил крестьянских детей за еду – старец никогда не брал денег. Он умер в 1864 году, оставив после себя зашифрованные бумаги; его личность так и не была установлена.
Толстой был склонен верить этой легенде, но «Посмертных записок…» так и не написал. У него было слишком много других дел, и он не мог позволить себе погружаться в документы, без чего историческое повествование не могло обрести жизненность и достоверность. Мотивы внезапного побега, отказа от привычного образа жизни, бродяжничества и старости на сибирской заимке перешли в повесть «Отец Сергий».
В 1901 году историк Николай Шильдер выпустил четырехтомную биографию императора Александра. Шильдер не поддержал версию о его уходе, но и не отверг ее и, как кажется, был готов осторожно признать за ней право на существование. Этот богатейший по количеству привлеченных и опубликованных документальных материалов труд дал новый толчок давнему замыслу Толстого.
В 1902 году в Гаспре он познакомился с Великим князем Николаем Михайловичем, который также занимался историей царствующей семьи, и разговаривал с ним о его родственнике. Как вспоминал Великий князь, Толстой сказал: «если только Александр I действительно кончил свою жизнь отшельником, то искупление, вероятно, было полное» (ПСС, XXXVI, 585). Для писателя такое преображение искупило бы и вину Александра в пособничестве заговорщикам, убившим его отца, и не менее страшный грех властвования над другими людьми, который он совершал в течение почти четверти века.