Его дочь. Ей было всего пять, и она была светом в жизни Йорна.
Они оба уставились на лежавшие каскадом волосы. Там было так много волос и такой маленький ребенок.
— Спрячь ее, — прошептал Йорн, поворачиваясь к Барретту. — Запомни файл, который я нашел, Бар. Не позволяйте никому узнать. Они не должны знать, что она твоя и Келлы. Поклянись, Бар.
— Клянусь.
Никто не должен был узнать. Это может стоить больше, чем просто жизнь его и его жены, Келлы. Это может стоить и жизни их ребенка. Ребенка, созданного из спермы и яйцеклеток, которые он и его жена сдали в клинике фертильности в надежде на ребенка, которого будет носить Келла. Ребенка, которого она будет лелеять в своем теле, и которого они будут растить с первого дня рождения.
И все же, глядя на ребенка, которого прижимал к себе Йорн, Барретт понял, что любовь не может быть сильнее, чем любовь, которую он испытал к этому ребенку в тот момент.
Черт, его руки дрожали, он понял это, когда протянул руку, чтобы убрать волосы с ее лица.
Яростно моргая, чтобы убрать слезы, которые грозились пролиться, его взгляд вновь вернулся к Йорну.
— Девочка Келлы, — прошептал Йорн, его акцент стал сильнее, когда смерть приблизилась. — Она ее крошечная миниатюра, Бар.
— Как мне спрятать ее ребенка? — отчаяние начало заполнять его. — Что б тебя, Бар. Не оставляй меня одного для защиты этой малышки и Хилин. Не поступай так со мной.
Распутная улыбка Йорна растянула его бледные губы.
— Хотелось бы…
— Нет, Боже, Йорн, не делай этого. — Как, черт возьми, он должен был сделать то, что должен был сделать без помощи Йорна?
— Придерживайся ближе всего к правде, — прохрипел Йорн. — Нашел ее здесь. Свяжись с Лайонсом в США. Вирджиния. Встретись. Выложи ему всю правду. Он объяснит тебе, как заботиться о ней.
Йорн изо всех сил пытался дышать, и кровавый след начал просачиваться из его ноздрей.
— Не говори никому, кроме Лайонса.
Йорн внезапно схватился за рукав куртки Барретта.
— Поклянись мне. Даже Келла не должна знать. Никто, кроме Лайонса, не должен знать правду.
— Никто, кроме Лайонса, — согласился Барретт, зная, что ему придется раскрыть еще кое-кому этот секрет. У него не было никаких секретов от Келлы, от его сердца. То, что знал он, всегда знала его Келла.
— Узнав, Келла расскажет моей прекрасной Джесс. Джесс скажет своей маме… — Он начал кашлять, кровь брызнула между его раздвинутыми губами.
— Я буду хранить секрет, Йорн. Никто не будет угрожать моему ребенку.
— Моя Хи, — снова прохрипел Йорн, его голубые глаза были полны отчаянья и такой мучительной грустью и яростью, что на мгновение Барретт был уверен, что явная воля удерживает его друга на земле.