— Да? — иронически прищурился он. — Энергия? Вон сколько земли затопили, а все равно по берегам тепловые электростанции возводим. Возьмите Конаковскую, Костромскую.
Будем откровенны: мы поостыли сегодня к плотинам и водохранилищам. Странными, даже, пожалуй, нелепыми кажутся еще сравнительно недавние восторги по поводу того, что рукотворное море разольется на столько-то километров. Теперь, узнав о закладке новой гидростанции, ревниво прикидываем: позвольте, ведь придется вырубать леса, под воду уйдут луга, пашни, поляны?
Однажды на встрече ученых и писателей мой молодой коллега заявил в запальчивости, что сооружение каскадов, подобных волжскому, — ошибка, насилие над природой, чуть ли не близорукость технократов.
Я слушал и думал: но ведь он не знал, не помнил Волгу такой, какой она была всего три десятилетия назад. Не слышал неумолчного скрежета расставленных всюду землечерпалок, дни и ночи расчищавших фарватер среди бесчисленных мелей и перекатов. Не мог зацепить памятью вполнакала горевшие лампочки на маленьких пристанях. Не застал деревянных мельниц захудалого жигулевского сельца Отважного — как раз на его месте высится теперь здание гидростанции имени В. И. Ленина.
Небывалый по масштабам и замыслу план Большой Волги формировался в тридцатых годах, дорабатывался и уточнялся к концу сороковых, главные волжские гидроузлы были достроены в пятидесятых. Он отражал не только технические идеи своего времени, но также некоторые невольные заблуждения и просчеты. В мире еще была весьма распространена дурная болезнь небрежения к природе, ее ресурсы многим казались практически неограниченными.
Но уже и в те годы преобразование Волги мыслилось как процесс комплексный, учитывающий интересы энергетики, судоходства, земледелия, благоустройства городов, рыбного хозяйства. Тут предвижу язвительные усмешки читателей: как, даже рыбного хозяйства?! То-то все прилавки завалены у нас волжской рыбой!
Тем не менее действительно одновременно со строительством плотин был выведен для водохранилищ "бестер" — гибрид стерляди и осетра, начались поиски способов быстрого искусственного размножения осетровых. При плотинах сооружались дорогостоящие рыбоходы и даже лифты-рыбоподъемники. Беда в том, что, как шутили волгари, для вполне успешного пользования ими белуги и осетры должны были бы предварительно оканчивать институт рыбного хозяйства…
У нас не было достаточного опыта и в защите земель от затопления. При конфликте гидроэнергетики с природой спор почти неизменно решался в пользу энергетики. Киловатт одерживал верх над гектаром. От разлива искусственных морей кое-где не защитили, не уберегли и то, что можно было уберечь, — правда, это обошлось бы не дешево.