Я покачал головой.
— Погоди. Я все помню иначе. Я…
— Так что зуб у этого дядьки купила я. Озноб, или как его там звали. Я решила, что выглядит он прикольненько, ну и купила. Это мой зуб. И всегда был моим.
У меня снова закружилась голова. Окна магазина накренились и закачались. Яркий свет над головой замигал.
Я зажмурился и ждал, когда головокружение пройдет.
Неужели все мои воспоминания смешались?
Мне казалось, что зубом владею я. Или это еще один из моих безумных снов?
Вроде на сон не похоже. Почему я так отчетливо помню, что зуб принадлежал мне?
Надо собраться с мыслями. Терпеть не могу такие ситуации.
Я схватил Марни за плечо:
— Марни, помнишь? Через несколько дней после нашего возвращения из Кошмарии ты сидела у меня, а предки обсуждали ужин. У меня был зуб, и я пожелал, чтобы мы поужинали в ресторане. И сразу же папа сказал: «Давайте поужинаем в ресторане». Помнишь?
— Прошу прощения? — удивилась Марни. — Ты что, забыл? Это же я загадывала все желания, Энди. Я пожелала, чтобы меня взяли с тобой. А потом еще пожелала твоему папе новую машину.
— Но… но…
— Неужели не помнишь? Как я пожелала, чтобы мне дали картошки в два раза больше, чем тебе? И как мое желание исполнилось?
— Ну… да, — сказал я. — Да, это я помню. Но…
— А потом, как я пожелала, чтобы в школе появилась корова и по такому случаю занятия отменили?
— Да. Это я тоже помню, — сказал я.
— Все желания загадывала я, — продолжала Марни, — потому что зуб был мой. Это я носила его, Энди. Так что и желания загадывала я.
Я сглотнул комок в горле, чувствуя, как по спине бежит холодок.
— Думаешь, я схожу с ума?
— Наверное, шок нарушил твои воспоминания, — сказала Марни. — Ты видел все эти странные сны, пока лежал без чувств. И вообразил, что зуб твой.
— Но все казалось таким реальным, — проговорил я. — Что я носил зуб… и в школу, и в торговый центр, и…
— Энди, он лежал у меня в ящике стола до понедельника, когда я пожелала корову в школе. Он никогда не был твоим. Он мой. Я только сегодня опять достала его из ящика.
— Точно уверена? — слабым голосом спросил я.
Она кивнула.
— Ты что, и этого не помнишь? Я принесла его сюда. И стала загадывать желание перед обувным магазином. Но нечаянно уронила зуб. Ты нагнулся поднять его для меня, помнишь? Тут-то тебя и шандарахнуло!
Я привалился к стене. Мысли путались.
Меня мутило. Желудок сжимался.
Я задержал дыхание и зажал рот рукой, чтобы меня не стошнило.
Марни еще сильнее побледнела.
— Ты в порядке? Тебе нехорошо?
— Э-э-э… не очень, — выдавил я.
Я ничего не мог поделать, мысли путались.
Как собственная память могла сыграть со мной такую странную и злую шутку?