— По-моему, дѣла его не такъ ужъ плохи, Павелъ Андреевичъ.
— А именно?
— Насколько мнѣ извѣстно, онъ не такъ разорился, какъ объ этомъ говорили въ первое время. Я нѣсколько разъ бывалъ внизу, въ городкѣ, гдѣ онъ арендуетъ виллу, и долженъ сказать, что вилла эта вполнѣ приличная. Очевидно, старику удалось сохранить кое-какія деньги. Кромѣ того, онъ открылъ здѣсь аптеку, и аптека, какъ будто, даетъ недурной заработокъ.
— Ну, слава Богу, слава Богу. Онъ, вѣдь, извѣстный фармакологъ… Читалъ лекціи въ университетѣ. Жаль только, что послѣ революціи бросилъ науку и занялся за-границей неудачными промышленными предпріятіями. Какъ-нибудь все-таки нужно сдѣлать попытку встрѣтиться съ нимъ. Вѣдь ты, Сережа, съ Наташей былъ очень друженъ.
Сергѣй нахмурился.
— Да. Но э>то было давно. Пять лѣтъ назадъ.
— Скажите, какой огромный срокъ — пять лѣтъ! — Вольскій разсмѣялся. Отъ выпитаго шампанскаго глаза его пріобрѣли легкій блескъ, на щекахъ появился нездоровый румянецъ. — Для тебя, можетъ быть, и давно, а мнѣ кажется, что это было только вчера. Какъ, въ общемъ, время бѣжитъ! Помню я, когда этой Наташѣ было всего пять лѣтъ. И покойная мать ея жива была. Интересная женщина. Ея родители считались въ Россіи одними изъ самыхъ богатыхъ людей. А теперь вотъ — вы, дѣти, растете, тянетесь вверхъ и выталкиваете изъ жизни насъ, стариковъ. Ольга, что ты скажешь по этому поводу?
— По этому поводу? По этому поводу я скажу, Павелъ, что третій бокалъ вина, очевидно, такъ же вреденъ для твоего сердца, какъ первый бокалъ для моей печени.
— Какъ? Неужели третій? — испуганно проговорилъ Вольскій, отодвигая отъ себя стаканъ. — А я не замѣтилъ. Очевидно, воздухъ подѣйствовалъ. Ну, спокойной ночи, господа. Вы — какъ хотите, а что касается меня, то я буду здѣсь ложиться рано, по-деревенски.
3.
Павлу Андреевичу для спальни и кабинета были приготовлены въ первомъ этажѣ двѣ лучшія комнаты. Окна обѣихъ выходили къ обрыву, подъ которымъ непрестанно журчалъ горный ручей. Отсюда открывался чудесный видъ на долину. Съ обѣихъ сторонъ громоздились величественныя горы, застывшія въ торжественномъ шествіи навстрѣчу своему монарху Монблану. Налѣво, во мглѣ, виднѣлся скатъ къ Женевскому озеру. А за нимъ, на горизонтѣ, обрисовывался мутный контуръ Юрскаго хребта.
— Меня одно все-таки слегка безпокоитъ, Павелъ Андреевичъ, — сказалъ Суриковъ, проводивъ Вольскаго въ его спальню. — Не будетъ ли шумъ ручья тревожить вашъ сонъ?
— Не думаю, дорогой мой. Наоборотъ. Равномѣрные звуки должны убаюкивать. Гораздо хуже, напримѣръ, прибой океана, когда послѣ прихода каждой волны необходимо ждать, пока разобьется другая. А вы сами что предпочитаете: горы или океанъ?